священник Михаил 15.12.11 20:08
Оно конечно понятно что именно на жертвы прихожан и благодетелей, скрорее всего благодателей и должна существовать церковь. Хотя я думаю , что община если она является юридическим лицом просто обязана иметь объекты собсвтенности. Почему например монастырь имеет право иметь земли и пасеки и свечные заводы в собственности или пользовании, а община-приход-парафия нет. Нет ли тут лицемерия. Значит монастырь это какая-то особая община, превилигированная. Не перегиб ли это что монастырям даются такие льготы в церковном управлении , что мирская община или точнее община верных не может воспользоваться своими правами. Не легче ли управлять такими общинами собственность которых ограничена только храмом и пристройками для обеспечения необходимых служб(крестилки и т.п.)
Что стоит за этим обладанием собственностью и тотального коммерческого контроля общинной деятельности.
Ведь пожертвования людей направлены на то чтобы община могла себя не только прокормить, но и развиваться, а именно иметь свои мастерские иконописи, производства свечей и прочей утвари, да может и другие разрешенные моралью и нравственностью объекты собственности.
Зачастую я вижу обратное. В основном батюшки имеют средства передвижения и Слава Богу. Но редко общины имеют свои общинные автобусы, гаражи, места катехизации-огласительные и просветительные школы, дома пристарелых.
В чем же дело? Нет ли здесь тенденции к минимализации прав приходских общин, к их дезоринтации и попытки оставить их без просвящения. Не в этом ли корень распространяющегося сектанства, которое захватывает детские садики, школы и даже целые предприятия, пользуясь этим ущемлением прав и способностей рядовых прихожан и церковных советов. Ведь если деньги всегда изымать и тратить их не на благо этой общины как же она может развиваться, в лучшем случае она будет находиться на плаву и поддерживать совершение богослужений в храме, а в худшем она станет разоренной и сектанты перехватив инициативу уничтожат православие в этой местноти, что кстати во многих сельских регионах южной Украины сейчас и происходит.