Форум
viktor-sher пишет:Если бы они получили нетление, то не тлело бы всё тело, а не только кости, да и они тлеют, это миф. Всё земное тлеет. Да и по вашему получается, что йоги то же святы, у них кости то же не тлеют.
И как вы понимаете утонченную плоть? Опишите это мясо. Что физические законы перестали у нас действовать? Что такое светоносная плоть?
Вы видно начитались сказок не отдав их рассуждению. Всё вы правильно говорите, но это надо понимать духовно, как и всё Писание, а не прямо.
Нетление тел святых не миф. Их тела не разлагаются, в них не зарождается червь, а вместо зловония из них исходит благоуханное миро. У некоторых мощей, как я смотрел по каналу Спас до сих пор в груди бьётся сердце и это слышат все.
Кости не разлагаются, вокруг них просто сворачивается кожа и органы внутри все целы остаются в течении тысячи лет, а вообще могут быть такими вечно.
Кости йогов поддерживаются от нетления силой демонической, чтобы люди видя эти лжезнамения признавали их за нечто очень могущественное, неотмирное. К тому же благоухания они не испускают, а сожги их на костре, будут источать зловоние.
Во времена революции, коммунисты грабили мощи святых, а их тела сжигали. И однажды от такого всесожжения, от тел сгорающих мощей источалось такое благоухания, что у всех от этой святой силы подкашивались ноги... Многое и иное могу сказать про мощи, но уже вижу, что вы не разделяете эту православную истину.
Утончённая плоть это тот же человеческий плотский состав, но более тонкого, лучезарного вида.
Вспомнить разговор Мотовилова с Серафимом Саровским, там плоть Серафима обратилось на время в это утончённое духовное состояние, которое мы наследуем после всеобщего воскрешения и спасения:
- Спойлер:
- - Я отвечал: Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознать истинное Его явление?
- Батюшка о. Серафим отвечал: - Я уже сказал Вам, что это очень просто, и подробно рассказал Вам, как люди бывают в Духе Божием и как должно разуметь Его явление в нас… Что же вам, батюшка, надобно?
- Надобно, сказал я, чтобы я понял это хорошенько.
Тогда о. Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне: - Мы оба теперь в Духе Божием с тобою. Что же ты смотришь на меня?
- Я отвечал: - Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца и у меня глаза ломит от боли.
О. Серафим сказал: - Не устрашайтесь, и вы теперь сами также светлы стали, как и я сам. Вы теперь в полноте Духа Божьего,иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.
И преклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:
- Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я не перекрестился даже, а только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу и внутри себя сказал: Господи, удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей. И вот,батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убого Серафима… Как же нам не благодарить Его за этот неизреченный дар нам обоим? Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь Бог милость Свою. Эта благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией… Что же вы не смотрите мне в глаза? Смотрите просто, не бойтесь: Господь с нами.
Я взглянул после этих слов в лицо его и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его,меняющееся выражение глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко кругом и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня и великого старца.Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда!
- Что же вы чувствуете теперь, - спросил меня о. Серафим.
- Необыкновенно хорошо, - сказал я.
- Да как же хорошо, что именно?
Я отвечал: - Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу.
- Это, ваше Боголюбие, - сказал батюшка о. Серафим, - тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: "Мир оставляю вам,мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам" (Ин. 14:27). "Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое, а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир." (Ин. 15:19) "Но мужайтесь, Я победил мир" (Ин.16:33). Вот этим то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа, и дает Господь тот мир, который вы в себе теперь чувствуете; "мир,"по слову апостольскому, "всякий мир преимущий." Таким его называет апостол, потому что нельзя выразить никакими словами того благосостояния душевного, которое он производит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Христос Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира сего, ибо никакое временное земное благополучие не может дать его сердцу человеческому: он свыше даруется от Самого Господа Бога, почему и называется миром Божиим… Что же еще чувствуете вы? -спросил меня о. Серафим.
- Необыкновенную сладость, - отвечал я.
И он продолжал: - Эта та сладость, про которую говорится в Священном Писании: "Насыщаются от тука дома Твоего, и из потока сладостей Твоих Ты напаяешь их, ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет" (Пс. 35:9). Вот эта-то сладость теперь переполняет сердца наши и разливается по всем жилам нашим неизреченным услаждением. От этой-то сладости наши сердца,как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может… Что же вы еще чувствуете?
- Необыкновенную радость во всем моем сердце. И батюшка о. Серафим продолжал:
- Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченной радостью, ибо Дух Божий дает радость всему, к чему бы Он ни прикоснулся. Это та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: "Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца,уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир" (Ин. 16:21). Но как бы ни была утешительна радость эта,которую вы теперь чувствуете в своем сердце, все-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего апостола сказал, что радости той, "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1 Кор. 2:9). Начатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована там, на небесах, плачущим здесь на земле? Вот и вы довольно таки поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни.
Теперь за нами, батюшка, дело, чтобы труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры, в меру полного возраста Христова (Еф. 4:13), да сбудутся на нас слова Господни: "Надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья,как орлы, потекут - и не устанут, пойдут - и не утомятся" (Ис. 40:31). Вот тогда то наша теперешняя радость, являющаяся нам в мале и вкратце, явится во всей полноте своей, и никто не возьмет ее от нас, преисполняемых неизъяснимых пренебесных наслаждений… Что же вы еще чувствуете, ваше Боголюбие?
Я отвечал: - Теплоту необыкновенную.
- Как, батюшка, теплоту? Ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает… Какая же может быть тут теплота?
- А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит…
- И запах, - спросил он меня, - такой же, как в бане?
- Нет, отвечал я, - на земле нет ничего подобного этому благоуханию. Когда еще при жизни матушки моей, я любил танцевать и ездил на балы и танцевальные вечера, то матушка моя опрыснет меня, бывало, духами которые покупала в лучших магазинах Казани,но те духи не издают такого благоухания.
