Во вселенной нет ничего совершенного, кроме того, что сотворил Бог. Поскольку вселенную сотворил Бог, она хороша и совершенна: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой». (Быт. 1.31) Совершенны леса, цветы, солнце, небо, звезды и луна. Совершенны законы сотворенной природы. Поэтому некоторые неразумные ратуют за то, чтобы быть людям ближе к природе, забывая, что их природные склонности могут быть не добрыми, а хищными как у волков, львов и тигров, терзающих плоть других живых существ. И так называемое «приближение к природе» может стать элементарным оскотиниванием.
Божественное – совершенно! Но на всём том, что творит человек, всегда лежит печать несовершенства: многочисленные человеческие города преисполнены преступленями и всевозможными ужасами, отношения между полами куда хуже чем у многих животных. Человек есть великая сотворенная индивидуальность, желающая стать творцом своего собственного мира. Но таких «творцов» в мире миллиарды. Вот и не прекращается между людьми жестокая и беспощадная борьба за существование.
Хорошие люди, видя всё это, печалятся. И тогда некоторым из них приходит желание подчинить свою греховную волю воле настоящего Творца вселенной и творить всегда только Его волю, насколько это вообще возможно. Такие люди начинают молиться, укрощать свое тело и гордыню постом и смирением, создавая свои сообщества.
Самым грандиозным сообществом иноков – людей, желающих искать и жить только по Божьей воле – является Афон, где и появился однажды тот необычный инок, ищущий совершенный монастырь. В принципе, каждый человек, желающий посвятить себя Господу, ищет совершенный монастырь. Но иные понимают, что это невозможно, другие могут привыкнуть в любом месте. Многие ропщут из-за несовершенств, но остаются – другие терпят, но потом уходят. Все ищут лучшего, но не все понимают, в чём оно? Но этот инок, ищущий совершенный монастырь, знал в чём лучшее, поэтому его поиски отличались от поисков большинства ищущих. Он знал, что хочет, хоть и мало об этом говорил.
Всего на Афоне двадцать монастырей, примерно столько же скитов и множество келий, где живет пара тысяч или чуть больше подвижников, не считая рабочих и паломников. Матерь Божья сделала Афон своим священным уделом и он стал совершенным местом борьбы со страстями.
Для многих ищущих – эта невидимая и видимая брань, которая проявляет себя во многих образах – лишь признак очередного человеческого несовершенства, но для тех кто знает, она – великое очищение, доверившихся Матери Божьей душ…
Инок, ищущий совершенный монастырь, долго сидел в прибрежном Уранополи - городе, известном ещё со времён Александра Македонского. Он ещё до конца не решил, садиться ему на паром или нет? Есть ли на знаменитом Афоне совершенный монастырь, который он ищет? В России некоторые ему говорили – иди куда хочешь, только не в русский. В любом остальном монастыре, дескать, найдешь и окормление и духовную жизнь. Другие советовали другое. Каждый бывший на Святой горе, выносил из Афона своё - кто-то хорошее, кто-то не очень, а иные разочарованные и вовсе хулили Святую Гору. Инок, ищущий совершенный монастырь, слушал одних, слушал других, соблазнялся обилием мнений. Ему не верилось, что он найдет здесь, то, что нужно. Хотя где, как не на Афоне? Он колебался, потому что не хотел покидать Святую Гору разочарованным.
Инок сидел на песке у старинной башни на сером сухом бревне, творя про себя Иисусову молитву, затем бесцельно прогулялся возле красивых магазинчиков, в манящем глянце которых отражались почти все человеческие страсти.
На ящике возле сувенирной лавки сидел грустный и грязный слепой и еле слышным голосом просил милостыню. Его губы шевелились так, как будто он тоже читал молитву. Инок, ищущий совершенный монастырь, небрежно кинул ему в шляпу монету в один евро и пошел дальше. Неподалеку стоял один русский рабочий, с которым инок уже успел познакомиться и который тоже ждал парома. Рабочий сказал ему: - Ты сними, отче, свою скуфью, чтобы уважить его, чтобы милостыня твоя подавалась без презрения, которое нищий может заметить. Слишком небрежно было твоё подаяние.
- Так разве он не слепой? – Улыбнулся инок. – Не заметит этот бедолага ни презрения ни уважения. И языка нашего он не знает. И как могло обидеть его моё евро?
- Нищего могли обидеть не деньги, а высокомерие подающего, отче. Извини, что поучаю тебя, я ведь обычный работяга.
Инок, ищущий совершенный монастырь, приветливо улыбнулся: - Что ж. Вы правы. Но повторюсь – этот попрошайка слеп.
- Ну да. Это слепой… – Рабочий неожиданно рассмеялся. – Хотя, кто знает, а вдруг он просто притворяется?
Инок вновь улыбнулся, познакомившись со знаменитым афонским юмором. Он довольно кивнул смеющемуся рабочему и щурясь посмотрел в небо, где уже воцарилось солнце. К тому времени паром уже причалил к арсане и контролеры с истинно южным темпераментом загоняли в него народ. Гудели грузовики и легковые машины. Беспредельное рябистое море, в голубом свете которого было разлиты лучи солнца и зеленоватая громада возвышающегося над морем Афона манили инока запахом морской соли и ароматного винограда… – Что ж. Попытка не пытка. – подумал он. - Похожу по афонским тропам, порасцарапаю свой старый подрясник о тёрн, истопчу сандалии… Урон не велик. А если не найду, что искал и разочаруюсь, то буду дальше думать. Не перестану до смерти искать свой совершенный монастырь. – Инок тяжело вздохнул. - Может быть, он и здесь? Кто знает? Только Матерь Божья…
… Разглядывая бугристые зеленые берега Афона и прикрепленные к ним божественной рукой, словно ласточкины гнезда, монастыри, инок, ищущий совершенный монастырь, размышлял, который из них мог бы стать местом его подвига. Все они имели примерно одинаковый вид – серый и немного запущенный. - Интересно, что за братия населяет эти обители? – думал он, вслушиваясь, сквозь рокот двигателя морского парома, в мелодичную греческую речь.
Специально для своего визита на Афон, он полгода учил по самоучителю греческий язык. Ему нравился греческий язык как и дух древней Византии. Святыми отцами Священной Восточной Римской Империи было написано немало духовных книг, вдохновляющих и современных иноков. Бытовало оправданное мнение, что греки лучше всего сохранили неиспорченную православную традицию именно здесь – на Афоне. Значит и здесь, скорее всего, находится самый лучший православный монастырь. Однако, инок знал, что даже эта лучшая в мире обитель может и не быть тем самым совершенным монастырем, который он искал уже более десяти лет на великих российских просторах, искал на Украине и Молдавии, в Румынии и Сербии. Инок, ищущий совершенный монастырь, побывал даже в Турции и Болгарии. Его неприятно удивило почти полное отсутствие монашеской жизни в Болгарии…
Инок тихо просидел на скамейке парома несколько остановок, пока к нему не обратился один русский послушник, знакомый того самого рабочего, пошутившего насчет слепца. Послушник, набиваясь на разговор, кашлянул в кулак:
- Раньше я тебя не видел. Ты кто - паломник или новенький?
Инок пожал плечами. – Не знаю, что и ответить. Паломник, наверное... Вообщем, как Матерь Божья управит.
- А-а! Новенький. Куда собираешься податься, отец?
- Куда-куда! На Афон, как видишь? – Инока, ищущего совершенный монастырь, раздражал этот нежданный собеседник, но он подавлял раздражение своей улыбкой.
- Хм. Так Афон ведь большой, отченька, шестьдесят километров длины, двенадцать ширины, двадцать монастырей, а келий сколько! – послушник медленно развел руками. – Здесь много пещер, где можно спрятаться и обителей, к которым можно прибиться.
Инок, глядя на морские волны, быстро отвечал, почти перебивая собеседника. - Я ищу монастырь, чтобы остаться в нем на послушании, принять схиму и умереть как подобает монаху.
- Вот даже как! - Лицо послушника хитровато прищурилось. – Думаешь, прям тебя здесь так просто и оставят? На это ведь знаешь какое благоволение нужно Матери Божьей?! Я через такое прошел, брат ты мой! Меня сначала взяли на Крумицу, была нужда в насельниках, затем я сорвался, окормления никакого нет… Эх, брат ты мой! Вот хожу по горе – не берут больше никуда. Не любят тех, кто срывается с места. Греки возможность дают некоторым, ничего не скажу, но почти все наши срываются как я, не могут переделаться под греков. Мой тебе совет: оставайся в любом месте, где оставят – значит, это и есть твое место. Матерь Божья его тебе определила. И молись непрестанно так…
- Стоп, дорогой, стоп! - Инок, ищущий современный монастырь, поморщился и, стараясь сохранять доброжелательный тон голоса. – Дорогой мой, тебе что уши мои нужны?
- Прости-прости, брат! – послушник яростно сверкнул глазами, затем опустил их и стал оправдывать свою говорливость. – многоглаголание – это наибольший грех мой.
Инок вздохнул. – Хорошо, скажу тебе правду. Я ищу совершенный монастырь!
- О, брат. – послушник недоверчиво посмотрел на инока. – Ты извини, но это какая-то прелесть – совершенный монастырь. Чего-чего, а о таком никогда не слышал. Это что-то типа святого града Китежа, что ли? – Послушник хмыкнул, как ему казалось, от явной человеческой глупости.
- Ну да, типа того. – Странно улыбнулся инок, ищущий совершенный монастырь. – Ну, как совершенная коммуна, построенная на православных принципах. Чтобы все выполняли заповеди Христовы, любили друг друга и носили немощи друг друга по евангельскому слову.
- Немощи носили?! Ха!
Инок, ищущий современный монастырь, посмотрел на послушника безо всякой иронии, серьёзно. – Именно так: носили немощи друг друга, брали грехи друг друга на себя. Разве не к этому нас призывает Христос? Или ты думаешь, что я соглашусь на меньшее? – Двигатель парома зарокотал громче, словно соглашаясь со словами инока. – Я сюда не в бирюльки играть приехал, у меня серьёзные намерения.
Послушник даже немного растерялся от всех этих слов. - Ого! Странный ты пассажир. – Послушник взглянул на экранчик мобильного телефона. – Через двадцать пять минут где-то будем в Дафни. – Он привстал. – Извини, отче, но трудно тебе будет на Афоне с этими поисками совершенного монастыря. Смирись-ка лучше и будь как все! Разве есть такая обитель? Везде свои проблемы и несовершенства. А в некоторых местах вообще беспредел творится!
- Уверен, что есть! – отвечал инок, ищущий совершенный монастырь. – Иначе зачем бы я сюда приехал?
- Ну, что ж! Помоги тебе Господь и Матерь Божья. – Говорливый послушник почесал за ухом, поправил капу и удалился к какому-то своему знакомому и насел уже на его уши. Инок, ищущий совершенный монастырь, облегченно вздохнул и начал спокойно молиться Матери Божьей. Здорово он отшил этого говоруна! Инок улыбнулся. Интересно, как тот говорун преподнесет его личность всем русским святогорцам? Наверное, как прельщенного. Хотя нет! Это совсем не интересно! Надо сосредоточиться и молиться о том, чтобы Матерь Божья даровала ему место в совершенном монастыре. Инок крепко закрыл глаза.
И вдруг в глубине души он ясно почувствовал – совершенный монастырь здесь и он ждет его. Место готово. Место для него уже готово. Но для начала нужно было найти человека, который бы помог ему. Человека-проводника, того, кто мог найти ему то, что нужно – совершенный монастырь. – Инок словно очнулся ото сна и огляделся.
Паром причалилил точно по предсказанию разговорчивого послушника, порычал несколько минут, медленно опустил мост и на берег Святой горы стали осторожно выкатываться машины и грузовики, затем посыпались паломники, монахи и рабочие, нагруженные всевозможным скарбом. На берегу стояло несколько встречающих посылки монахов. Было несколько грязновато и запущено, но грузы передавались точно по назначению. Афон представился воображению инока старинными пыльными часами, которые шли всегда вовремя, и которые подводил ангел заходящего солнца, никогда не опаздывающий на свою работу. Было суетливо, но это не резало глаз, не вызывало внутреннего сопротивления.
Сразу чувствалось, что Афон – место, которое не касается рука женщины. Хорошо это или плохо? На этот вопрос можно было ответить только утвердительно.
Для мужского монашества отсутствие женщин – прямая необходимость. Сегодня в некоторых российских мужских монастырях подвизалось много женщин, без которых основные хозяйственные опоры монастырей уже пошатывались. На них держалось многое. Это меняло духовную жизнь мужских монастырей, в худшую или лучшую сторону – инок этого не знал, точнее знал, но не думал об этом. Знакомый иноку иеромонах, к которому на исповедь выстраивались целые очереди женщин, рассказывал, что для женщин - исповедь не сколько средство для искоренение грехов души, как они сами полагают, а больше потребность в интимном психологическом контакте, который выстраивается между исповедницей и исповедующим. Сколько несчастных женщин в России лишены – душевной близости, знает Один Бог.
Этот иеромонах дольше выслушивал «послушниц» или инокинь живущих при мужском монастыре, и ещё дольше давал всяческие наставления. Когда инок, ищущий совершенный монастырь, спрашивал, этого иеромонаха, не борет ли его плотская брань? Иеромонах отшучивался, но в его шутках была доля правды:
- Когда ты обладаешь душой, тело тебе уже не нужно.
Иноку, ищущему совершенный монастырь, не нравились такие шутки, поскольку это было далеко не шуткой. Хотя и у этого иеромонаха могло быть искаженное восприятие. Да и кто он сам такой, чтобы иметь здесь своё мнение – таинство исповеди и Святого Причастия, так или иначе, делают своё дело.
Нравится ему что-то или нет, он не игумен монастыря и не владыка, чтобы принимать участие в решении каких-то монастырских задач или проблем. Тем более, что это был не его монастырь, это был далеко не совершенный монастырь. И даже когда его ставили в послушание женщине, он не роптал как другие. Он представлял, что это его мать и ему становилось спокойно и легко, ведь своих родителей он похоронил. Но и тех, кто роптал, не осуждал, потому что мог понять их ропот. Не все могут сдержаться…
Иноку, ищущему совершенный монастырь, многое не нравилось, иногда очень многое, но он никогда не возмущался, понимая, что возмущение – свойство падшей натуры. Он не вмешивался в жизнь монастырей, он просто наблюдал и искал свой совершенный монастырь.
И вот он вступил на Афон – твердыню Православия, церковный корабль, флагман монашества, стоящий в житейском море. Патриархальный Афон. Мир отцов, где всем управляла непорочная Мать Божья. Мир чистого мужского монашества.
Инок, ищущий совершенный монастырь, зашел в небольшое кафе, выпить кофе и рюмку раки. Всё здесь было также как и в Уранополи – нормальное полутемное и в меру шумное кафе на пятнадцать столиков. Только сидели на стульях не миряне, а монахи, послушники и паломники. Впрочем, запрета на курение в кафе не было.
Здесь пили кофе люди разных национальностей, но одной веры. Они сидели и обсуждали разные события святогорской жизни на разных языках. Много звучала здесь и русская речь. Инок, ищущий совершенный монастырь, подошел к своим, русскоговорящим. Русский был на Афоне как бы вторым государственным языком. На нем говорили и греки-понтийцы, и молдаване, и сербы, и болгаре, и украинцы, которых сами греки называют «украинороссы».
Инок вежливо попросил благословения и подсел к говорящим: - Что скажете, отцы, вот приехал на Афон подвизаться, расскажете что-нибудь?
- Бог благословит! Что ж, хорошо... Что тебе рассказать-то? Иди, да подвизайся. – Говорящие старались не замечать новичка и разговаривали больше между собой. Наконец, один крупный монах в потёртом подряснике спросил инока: - В русском был?
- Да нет, ещё нигде не был. Только-только на пароме приехал.
Крупный монах мощной рукой указал на рясу и грозно спросил. - А где постригали?! – Инок, ищущий совершенный монастырь, спокойно назвал место своего пострижения. – А чего сбежал со своего монастыря?! Думаешь, здесь лучше? Будешь как заяц скакать с места на места и пользы никакой не получишь. Помолись здесь, приложись к святыням и возвращайся к себе. Там тебе будет лучше.
- Да меня владыка отпустил и бумаги имею и рекомендации.
- А-а! Тогда другое дело, если твоего владыку в русском монастыре любят, то могут и взять тебя и помимо подворья… - И тут инок, ищущий совершенный монастырь, стал слушать много разной информации, с половиной из которой он ознакомился уже и в России. Это были сведения относительно способов попадания в разные монастыри. Конечно, иноки, всегда прибавляли, что как Матерь Божья управит, так и будет. А все эти способы без её благословения – не действенны.
Инок, ищущий совершенный монастырь, снова спросил: - А есть ли на Святой горе прозорливцы?
Крупный монах добродушно ухмыльнулся и ответил: - Где ж как не на Святой горе им быть-то, дорогой отче. Тут ты правильно рассудил! Тебе надо обязательно попасть к старцу.
После святогорцы начали обсуждать, к какому старцу лучше всего обратиться за советом. Посовещавшись минут десять, они наконец пришли к единому мнению.
Крупный монах поправил феску и отвечал иноку, ищущему совершенный монастырь: - Вот что, ступай-ка брат к одному болгарскому старцу, живет на келье Святой Петки Параскевы – отцу Варфоломею. Он не сказать, что б так и прозорлив, но обладает даром рассуждения. К тому же, он хорошо говорит по-русски, поэтому он сможет хорошо вникнуть в твой вопрос, а ты – поймешь его наставление. – Ну так как, пойдешь к нему?
Инок, ищущий совершенный монастырь, вспомнил, как его почти возмутило состояние монашества в Болгарии и устыдился. Этот народ ещё храним Богом, раз у него есть такие светильники, как отец Варфоломей. – Конечно, отцы. Прямо сейчас и отправлюсь.
- Вот-вот отъезжает автобус на Карьес, я еду туда же и объясню тебе дальнейшую дорогу. – Крупный монах встал из-за стола и расцеловался с братьями. – Ладно, отцы, нам пора. Автобус уже подошёл. Инок, ищущий совершенный монастырь, вместе с крупным монахом и другими пассажирами, в основном, паломниками, загрузились в автобус, заплатили по два евро за билет и поехали…
… Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, помилуй нас. – Инок постучался в дверь кельи Святой Великомученицы Петки Параскевы. Молитву пришлось повторить. Через минуту он услышал ответное: - Аминь.
Дверь скрипнула и отворилась. Инок сразу обратил внимание на большие глаза и широкую улыбку болгарского старца – отца Варфоломея. Он говорил на русском хорошо, но с небольшим акцентом: - Вы как раз вовремя пришли, к вечерне, пойдёмте послужим.
Монахи вошли в низенький храм, приложились к темным от сырости и прокопченного свечами маленького пространства храма иконам и святым мощам. Отец Варфоломей благословил иноку, ищущему совершенный монастырь, затеплять лампады, возжечь уголь для кадильницы и зажечь несколько свечей, а сам отошел к аналою, приготовить богослужебные книги к вечерне.
Монахи прослужили вечерню очень спокойно и тихо, отец Варфоломей негромко пел по-византийски, а инок, ищущий совершенный монастырь читал кафизму, а также «Господи воззвах» с запевами. Затем прочли каноны с непременным акафистом матери Божьей «Возбранной воеводе». Всё было очень молитвенно и чувствовалось, что эта келья – жилище настоящего исихаста.
После вечерни иноки скромно отобедали: лук, картошка, ржаной хлеб – была пятница. Отец Варфоломей спросил инока, ищущего совершенный монастырь: - Как вам моя келья?
- Всё замечательно, просто совершенно!
Отец Варфоломей снова улыбнулся. – приехали на гору в паломничество?
- Не совсем так, отче! Я ищу совершенный монастырь и думаю, что вы мне можете в этом помочь.
Отец Варфоломей немного подумал и пригласил инока, ищущего совершенный монастырь на исповедь. – Я попробую вам помочь. - Они вновь оказались в маленьком храме. – Ищешь совершенный монастырь? Это очень хорошо. Но для начала поговорим о твоих страстях…
Исповедь шла около получаса. Инок, ищущий совершенный монастырь, открыл перед старцем свою душу и помыслы, стараясь не утаить ничего.
Отец Варфоломей долго думал, перед тем как ответить: - Ты многим отличаешься от братии, ты воздержан, молчалив, добросердечен и не злопямятен. В меру скромен, в меру умен, ты умеешь отличать добро от зла и помочь нуждающемуся, ты способен не бросить в беде и можешь смириться перед несправедливостью…
Инок, ищущий совершенный монастырь, почти возмутился: - Зачем вы меня хвалите, отче?! Разве вы не знаете, что я…
- Горд?
- Да. - Инок опустил глаза. – Я горжусь тем, что имею добрый нрав, в чём я значительно превосхожу окружающих. Поэтому я и ищу совершенный монастырь, где моя добродетель оказалась бы пустышкой, перед добродетелями других отцов.
- Примешь ли ты, что я тебе скажу? – Отец Варфоломей выглядел очень серьёзно, настоль серьёзно, что инок, ищущий совершенный монастырь, испугался.
- Да отче, приму. Я вижу в твоих глазах гнев Божий и хочу поскорее погасить его.
- Хорошо, тогда слушай. Твой совершенный монастырь находится в нескольких километрах отсюда - это монастырь с самой запущенной монашеской жизнью. Худший из худших на Афоне. Его монахи едят даже мясо без зазрения совести и ездят в Салоники без малой надобности. Монашеское правило уже почти никто не читает, этот монастырь мало-помалу превращается в музей и торговницу. Там тебе будет плохо, очень плохо, но сила Божья, будь уверен, укрепит тебя! Тебя возьмут не как подвижника, а как бесплатного раба – братья в этом монастыре очень ленивы.
Ты горд, но не настолько, чтобы ослепнуть. Твое тщеславие ещё не приобрело необходимый градус, чтобы ты мог захмелеть от него. Ты ищешь место, где бы ты мог смириться – совершенный монастырь.
Но смирят тебя не люди с более высокими добродетелями, как ты думал, а с более сильными страстями. Пребывание в том монастыре, который я назвал, может смирить тебя. Также пригодятся и твои душевные качества: добронравие и умеренность. Ты ими обличишь живущих в нём монахов – твоих новых братьев. Готовься! – Отец Варфоломей поднял указательный палец. - Они будут поливать тебя грязью, клеветать, обвинять во всевозможных грехах. Нет такого греха и не будет, в котором они не обвинят тебя. Они будут жёстко смирять тебя, как нерадивого ленивого русского, несмотря на то, что ты будешь работать за троих. Каждый выход в храм будет для тебя праздником, поверь мне, – твоим основным послушанием будет уборка и мытье посуды. Будь уверен, ты будешь работать и по воскресным дням, а особенно по панигирам – у мойщиков посуды и уборщиков не бывает праздников. Доброта твоя будет восприниматься трусостью, смирение – лизоблюдством. Ты познаешь и темную часть своей души, ненависть и гнев. Новые греческие братья непременно смирят твою гордыню. Боль от унижений, тоска по родине… всё это поселится в твоем сердце надолго… - Отец Варфоломей задумался, словно что-то вспоминая.
- … Каждый раз, проходя мимо открытых ворот монастыря, краснея от очередной нанесенной несправедливой обиды, ты будешь желать вырваться на свободу. Это ведь очень просто – взять и уйти. Но что-то в тебе будет запрещать это делать. Ты почти возненавидишь меня за этот совет, поверь мне, дорогой. Будешь считать меня то прельщенным, то дураком, то святым. Твои душевные качества от тяжелых испытаний огрубеют и ты поверишь дьяволу, что повредился от моего совета. Но помни – монашество есть мученичество. И если ты заболеешь, Господь всегда укрепит тебя Благодатью, как совершенным лекарством. Ты обязательно выздоровеешь! Ты пройдешь всё - умелые руки разберут твою душу по частям, а потом соберут обратно.
Отец Варфоломей улыбнулся, - если ты всё это выдержишь, ты смиришь и их – своих братьев и они, после всех испытаний, полюбят и тебя. Так что вперёд! Бог хочет, чтобы мы приносили пользу другим. Да увенчает Господь и Матерь Божья десятилетия твоей борьбы успехом.
- Десятилетия - Инок растерялся. – Так значит…
- Да. - Отец Варфоломей снова улыбнулся. – Ты нашел свой совершенный монастырь.
Форум
