Форум
-ТАМАРА БЕЛОГУЗОВА
-Протоиерей Георгий Митрофанов
– В последнее время интерес СМИ к Русской православной церкви возникает в основном по причине громких скандалов, в которых замешаны и патриарх, и священнослужители более низкого ранга. Почему церковь подставляется?
– Русская православная церковь всегда находилась в поле зрения СМИ, которые часто исходят из желания удовлетворить наших обывателей. Но такого интенсивного и специфического интереса к церкви, как сейчас, раньше не было. Пишут, какие часы у патриарха и как у него обстоят дела с квартирой в Доме на Набережной. Я бы объяснил это так: на протяжении двадцати лет мы пребывали в ощущении того, что в нашей обезбоженной стране есть народ, который в глубине души своей за все семьдесят лет коммунистического режима остался православным, и нужно помочь этим людям свою православную веру выявить. Откроем храмы, восстановим монастыри, и пойдут туда православные люди, как шли когда-то туда их предки.
– Не пошли?
– Да. Мы потратили огромное количество сил на то, чтобы создать внешние условия для развития религиозной жизни, а она не развивается. Но стала появляться информация, что и представители церковной иерархии могут вести себя, как обыкновенные постсоветские обыватели, что они бывают корыстны, лукавы, исполнены низкопоклонства перед властью. Увидев это, общество радостно воскликнуло: «Ах, так! Мы-то думали, что вы не такие как мы, что вы лучше нас. А раз вы такие, как мы, значит, вы хуже нас, потому что смеете учить нас какой-то лучшей жизни». Для подавляющего большинства наших современников церковь интересна как еще одно ведомство, которое состоит из людей таких же, мягко говоря, несовершенных и немощных, как и они сами. Радостное гиканье нашего общества, в том числе и через прессу себя выражающее, является показателем глубокой отчужденности от церкви как от церкви Христовой.
– Так может просто не давать поводов?
– Безусловно, поводов давать не надо. И когда на днях протодьякон Сергий Фрунза, столкнувшись на дороге с двумя женщинами, стал выяснять с ними отношения в традициях наших постсоветских автомобилистов, ситуация действительно была отвратительной. Речь шла не просто о мужчине, ударившем женщину, а о священнослужителе, ударившем женщину. Но его поступок свидетельствует только о том, что многие клирики, прежде всего пришедшие в церковь в последние годы, остаются, по сути, еще очень невоцерковленными, советскими людьми, злыми, раздражительными, завистливыми, корыстными. И реализуют свои низменные страсти посредством церковного служения, хотя это великое кощунство.
– Священников, которые недавно совершили в Москве аварии, нужно изгнать из церкви?
– Строго говоря, даже случайно проливший кровь священник должен быть запрещен в служении. Он не может быть совершителем церковных таинств. Сейчас оба этих священника – отец Тимофей и отец Илия – временно запрещены в служении. Другое дело, что появилось новое поколение священников, для которых машина важна как форма самоутверждения. Отсюда тяга к все более выдающимся автомобилям, байкерству. Священники норовят жить вызывающе роскошно, тем самым дискредитируя и самих себя, и церковь. Мне печально, что священник такого калибра является настоятелем храма Илии Обыденского. Традиционного московского храма, в котором окормлялась русская интеллигенция. Мне грустно от того, что почетным прихожанином храма оказывается вдруг Киркоров. Хотя когда-то там Солженицын занимал менее заметное, но более достойное место. Такова наша современная история. А если говорить об игумене Тимофее, то мне стыдно, что я ношу точно такую же рясу, как он. Священноначалие должно сделать все, чтобы такие люди рясы больше не носили. Ибо их мироощущение является совершенно нехристианским, а живут они теми же самыми преходящими ценностями, что и окружающие обыватели.
– Почему же церковь не осуждает священников, позволяющих себе ездить на дорогих машинах с «блатными» номерами?
– Здесь сказывается отсутствие культуры и у этих людей, и у их начальников. Мы живем в обществе завистливых и корыстных бедняков. И эти люди сейчас пытаются с лихвой наверстать все то, чего недоставало их отцам и дедам, чего они были лишены сами. Уровень запросов таков, что вот эти сами призрачные материальные блага представляются центром сосредоточения того, что может быть в жизни. Священник в роскошной машине не просто безнравственен, он смешон, как дьявольская пародия на священника. Священнику стыдно жить лучше его прихожан. Этот принцип реализовывался во многих поколениях нашего духовенства. Священник не должен нищенствовать, но и ни в коем случае не должен роскошествовать, даже если у него по каким-то причинам есть такие возможности.
– В какой мере можно утверждать, что против церкви ведется информационная война?
– Я так не думаю. Наша пресса в отношении церкви ведет себя так, так как она себя обычно ведет, обращая внимание на то, что может вызвать интерес у читателей, хотя и не всегда одухотворенный. Вспоминаю слова одного греческого священника: «Хорошо, что в Греции есть свободная пресса, потому что те священники, которые не боятся Бога, опасаются быть пропечатанными в СМИ, и сдерживают свои дурные наклонности». Я считаю происходящее сейчас полезным для нас опытом. Да, бывают статьи негативные, грубые, мерзкие, но говорить о какой-то войне не приходится.
http://www.pravmir.ru/svyashhenniku-stydno-zhit-luchshe-ego-prixozhan/
-Протоиерей Георгий Митрофанов
– В последнее время интерес СМИ к Русской православной церкви возникает в основном по причине громких скандалов, в которых замешаны и патриарх, и священнослужители более низкого ранга. Почему церковь подставляется?
– Русская православная церковь всегда находилась в поле зрения СМИ, которые часто исходят из желания удовлетворить наших обывателей. Но такого интенсивного и специфического интереса к церкви, как сейчас, раньше не было. Пишут, какие часы у патриарха и как у него обстоят дела с квартирой в Доме на Набережной. Я бы объяснил это так: на протяжении двадцати лет мы пребывали в ощущении того, что в нашей обезбоженной стране есть народ, который в глубине души своей за все семьдесят лет коммунистического режима остался православным, и нужно помочь этим людям свою православную веру выявить. Откроем храмы, восстановим монастыри, и пойдут туда православные люди, как шли когда-то туда их предки.
– Не пошли?
– Да. Мы потратили огромное количество сил на то, чтобы создать внешние условия для развития религиозной жизни, а она не развивается. Но стала появляться информация, что и представители церковной иерархии могут вести себя, как обыкновенные постсоветские обыватели, что они бывают корыстны, лукавы, исполнены низкопоклонства перед властью. Увидев это, общество радостно воскликнуло: «Ах, так! Мы-то думали, что вы не такие как мы, что вы лучше нас. А раз вы такие, как мы, значит, вы хуже нас, потому что смеете учить нас какой-то лучшей жизни». Для подавляющего большинства наших современников церковь интересна как еще одно ведомство, которое состоит из людей таких же, мягко говоря, несовершенных и немощных, как и они сами. Радостное гиканье нашего общества, в том числе и через прессу себя выражающее, является показателем глубокой отчужденности от церкви как от церкви Христовой.
– Так может просто не давать поводов?
– Безусловно, поводов давать не надо. И когда на днях протодьякон Сергий Фрунза, столкнувшись на дороге с двумя женщинами, стал выяснять с ними отношения в традициях наших постсоветских автомобилистов, ситуация действительно была отвратительной. Речь шла не просто о мужчине, ударившем женщину, а о священнослужителе, ударившем женщину. Но его поступок свидетельствует только о том, что многие клирики, прежде всего пришедшие в церковь в последние годы, остаются, по сути, еще очень невоцерковленными, советскими людьми, злыми, раздражительными, завистливыми, корыстными. И реализуют свои низменные страсти посредством церковного служения, хотя это великое кощунство.
– Священников, которые недавно совершили в Москве аварии, нужно изгнать из церкви?
– Строго говоря, даже случайно проливший кровь священник должен быть запрещен в служении. Он не может быть совершителем церковных таинств. Сейчас оба этих священника – отец Тимофей и отец Илия – временно запрещены в служении. Другое дело, что появилось новое поколение священников, для которых машина важна как форма самоутверждения. Отсюда тяга к все более выдающимся автомобилям, байкерству. Священники норовят жить вызывающе роскошно, тем самым дискредитируя и самих себя, и церковь. Мне печально, что священник такого калибра является настоятелем храма Илии Обыденского. Традиционного московского храма, в котором окормлялась русская интеллигенция. Мне грустно от того, что почетным прихожанином храма оказывается вдруг Киркоров. Хотя когда-то там Солженицын занимал менее заметное, но более достойное место. Такова наша современная история. А если говорить об игумене Тимофее, то мне стыдно, что я ношу точно такую же рясу, как он. Священноначалие должно сделать все, чтобы такие люди рясы больше не носили. Ибо их мироощущение является совершенно нехристианским, а живут они теми же самыми преходящими ценностями, что и окружающие обыватели.
– Почему же церковь не осуждает священников, позволяющих себе ездить на дорогих машинах с «блатными» номерами?
– Здесь сказывается отсутствие культуры и у этих людей, и у их начальников. Мы живем в обществе завистливых и корыстных бедняков. И эти люди сейчас пытаются с лихвой наверстать все то, чего недоставало их отцам и дедам, чего они были лишены сами. Уровень запросов таков, что вот эти сами призрачные материальные блага представляются центром сосредоточения того, что может быть в жизни. Священник в роскошной машине не просто безнравственен, он смешон, как дьявольская пародия на священника. Священнику стыдно жить лучше его прихожан. Этот принцип реализовывался во многих поколениях нашего духовенства. Священник не должен нищенствовать, но и ни в коем случае не должен роскошествовать, даже если у него по каким-то причинам есть такие возможности.
– В какой мере можно утверждать, что против церкви ведется информационная война?
– Я так не думаю. Наша пресса в отношении церкви ведет себя так, так как она себя обычно ведет, обращая внимание на то, что может вызвать интерес у читателей, хотя и не всегда одухотворенный. Вспоминаю слова одного греческого священника: «Хорошо, что в Греции есть свободная пресса, потому что те священники, которые не боятся Бога, опасаются быть пропечатанными в СМИ, и сдерживают свои дурные наклонности». Я считаю происходящее сейчас полезным для нас опытом. Да, бывают статьи негативные, грубые, мерзкие, но говорить о какой-то войне не приходится.
http://www.pravmir.ru/svyashhenniku-stydno-zhit-luchshe-ego-prixozhan/
