Кого кормит голодная Россия?

Нюся пишет:
А зачем мне война? А если она нужна политикам. то я тут при чём?

Если ты - вне политики, то политики орудуют вместо тебя.

И не факт, что они - христиане.

Тебе все равно что сделают с тобой, с твоей страной и с миром без тебя?

Горюшкин пишет:

Если ты - вне политики, то политики орудуют вместо тебя.

И не факт, что они - христиане.

Тебе все равно что сделают с тобой, с твоей страной и с миром без тебя?

Что надо то и сделают. Я жду смерти. Её не миновать мне.

Нюся пишет:Я знаю точно одно: не хотят русские войны. Пока они - русские. А как скрестятся со всеми подряд - будут как америкосы.

Полно русских хотят войны. Сколько можно терпеть унижение?

Что надо то и сделают. Я жду смерти. Её не миновать мне.

Каждый раз, когда смотрю на христиан - убеждаюсь, что их вера включает в себя нелюбовь к жизни. Мало воли к жизни - начинает хотеться загробного. И не от избытка этой воли загробное выдумывается.
А смерти можно ждать и без веры в загробное.

Нюся пишет:
А зачем мне война? А если она нужна политикам. то я тут при чём?

Как это зачем? А хто пушечным мясом будет? Они ж на то и палытики, чтобы
людей лбами сталкивать. Небесплатно естественно.

Нюся пишет:
Что надо то и сделают. Я жду смерти. Её не миновать мне.

Смерти - жди не жди, все равно прийдет. Делать надо что-то хорошее, пока мы здесь.

Горюшкин пишет:

Смерти - жди не жди, все равно прийдет. Делать надо что-то хорошее, пока мы здесь.

Не забудь о руках!

Нюся пишет:
Не забудь о руках!

И о голове.

Loki пишет:
Полно русских хотят войны. Сколько можно терпеть унижение?


Каждый раз, когда смотрю на христиан - убеждаюсь, что их вера включает в себя нелюбовь к жизни. Мало воли к жизни - начинает хотеться загробного. И не от избытка этой воли загробное выдумывается.
А смерти можно ждать и без веры в загробное.

Сравните 80 лет и 180000 лет.

Loki пишет:
А смерти можно ждать и без веры в загробное.

Вера побеждает Смерть!

Горюшкин пишет:
Сравните 80 лет и 180000 лет.

И? Я больше не прошу.
...
Стань живым - доживёшь до смерти!
Гляди в омут и верь судьбе
Как записке в пустом конверте
Адресованной сам себе
(с) Башлачёв

Нюся пишет:Вера побеждает Смерть!

А зачем её побеждать?)

Loki пишет:
И? Я больше не прошу.
...
Стань живым - доживёшь до смерти!
Гляди в омут и верь судьбе
Как записке в пустом конверте
Адресованной сам себе
(с) Башлачёв


А зачем её побеждать?)

Loki, ты не понимаешь, что все мы - бессмертны.

Смерть - переход.

Потом начнется вечная жизнь. Чем она будет наполнена?

Горюшкин пишет:
Loki, ты не понимаешь, что все мы - бессмертны.

Смерть - переход.

Потом начнется вечная жизнь. Чем она будет наполнена?

Это здорово, что Вы себя в этом убедили. Человек поразительные вещи умеет, он может себя так сильно убедить, что у него по небу ангелы будут летать.

На самом деле мы просто умрём. А оттуда никто не возвращался. Как бы кому-то не хотелось.

Loki пишет:
Это здорово, что Вы себя в этом убедили. Человек поразительные вещи умеет, он может себя так сильно убедить, что у него по небу ангелы будут летать.

На самом деле мы просто умрём. А оттуда никто не возвращался. Как бы кому-то не хотелось.

Умереть, уснуть.- Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум,
Вот что сбивает нас; вот где причина
Того, что бедствия так долговечны;
Кто снес бы плети и глумленье века,
Гнет сильного, насмешку гордеца,
Боль презренной любви, судей неправду,
Заносчивость властей и оскорбленья,
Чинимые безропотной заслуге,
Когда б он сам мог дать себе расчет
Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей,
Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,
Когда бы страх чего-то после смерти,-
Безвестный край, откуда нет возврата
Земным скитальцам,- волю не смущал,
Внушая нам терпеть невзгоды наши
И не спешить к другим, от нас сокрытым?
Так трусами нас делает раздумье,
И так решимости природный цвет
Хиреет под налетом мысли бледным,
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия. Но тише!

Loki пишет:
Это здорово, что Вы себя в этом убедили. Человек поразительные вещи умеет, он может себя так сильно убедить, что у него по небу ангелы будут летать.

На самом деле мы просто умрём. А оттуда никто не возвращался. Как бы кому-то не хотелось.

Здрасьте вам! А Иисус Христос?

Нюся пишет:
Здрасьте вам! А Иисус Христос?

Они не верят-с.

Они не понимают-с.

Горюшкин пишет:

Они не верят-с.

Они не понимают-с.

А ты их всё равно корми, голодная Россия!

Друзья, давайте все умрем —
К чему нам жизни трепетанье?
Уж лучше гроба громыханье,
И смерти черный водоем;

Друзья, давайте будем жить,
И склизких бабочек душить;
Всем остальным дадим по роже,
Ведь жизнь и смерть — одно и то же…

Ла. Ла-ла, ла-ла...

Лалала...

Нюся пишет:
А ты их всё равно корми, голодная Россия!

Да ничего я не собираюсь их кормить. Разве Христа ради только...

Вот пусть побегают-с, поищут работу как я.

Нюся пишет:
Здрасьте вам! А Иисус Христос?

Распят. И ещё многие распяты.

Горюшкин стих Ваш?)
Я на тему смерти мало стишков накропал, но вот есть кусочек из самого первого моего стишка)

Я умер. Не в последний раз.
Смертей несу я вереницу,
Настанет судьбоносный час,
Когда безумная жарптица
Огню слепому их предаст.

А суть в том, что мы всю жизнь умираем, раз за разом) Просто когда-нибудь это прекратится.

И странно, почему Ваше "не верят-с" превратилось в... "не хотят работать"?)

Loki пишет:
Распят. И ещё многие распяты.

Горюшкин стих Ваш?)

Нет. Шекспир. (Христианин, заметьте)

Loki пишет:
Я умер. Не в последний раз.
Смертей несу я вереницу,
Настанет судьбоносный час,
Когда безумная жарптица
Огню слепому их предаст.

А суть в том, что мы всю жизнь умираем, раз за разом) Просто когда-нибудь это прекратится.

Э-э... Один человек сказал: "Жизнь - это постепенное снятие масок. Слой за слоем. До самой последней - из гипса".

Loki пишет:

И странно, почему Ваше "не верят-с" превратилось в... "не хотят работать"?)

Это - к Элизе.

А работать Вы не хотите мозгами, сердцем и душою.

Иначе давно бы уже пришли к Создателю.

И ходили бы, и предстояли бы в земной жизни пред Ним.

Loki пишет:

Я умер.

Я умер. Яворы и ставни
горячий теребил Эол
вдоль пыльной улицы. Я шел,
и фавны шли, и в каждом фавне
я мнил, что Пана узнаю:
«Добро, я, кажется, в раю».
От солнца заслонясь, сверкая
подмышкой рыжею, в дверях
вдруг встала девочка нагая
с речною лилией в кудрях,
стройна, как женщина, и нежно
цвели сосцы — и вспомнил я
весну земного бытия,
когда из-за ольхи прибрежной
я близко-близко видеть мог,
как дочка мельника меньшая
шла из воды, вся золотая,
с бородкой мокрой между ног.
И вот теперь, в том самом фраке,
в котором был вчера убит,
с усмешкой хищною гуляки
я подошел к моей Лилит.
Через плечо зеленым глазом
она взглянула — а на мне
одежды вспыхнули и разом
испепелились.
В глубине
был греческий диван мохнатый,
вино на столике, гранаты
и в вольной росписи стена.
Двумя холодными перстами
по-детски взяв меня за пламя:
«Сюда»,— промолвила она.
Без принужденья, без усилья,
лишь с медленностью озорной,
она раздвинула, как крылья,
свои коленки предо мной.
И обольстителен и весел
был запрокинувшийся лик,
и яростным ударом чресел
я в незабытую проник.
Змея в змее, сосуд в сосуде,
к ней пригнанный, я в ней скользил,
уже восторг в растущем зуде
неописуемый сквозил, —
как вдруг она легко рванулась
отпрянула, и ноги сжав,
вуаль какую-то подняв,
в нее по бедра завернулась,
и полон сил, на полпути
к блаженству, я ни с чем остался
и ринулся и зашатался
от ветра странного. «Впусти»,—
и крикнул, с ужасом заметя,
что вновь на улице стою,
и мерзко блеющие дети
глядят на булаву мою.
«Впусти»,— и козлоногий, рыжий
народ все множился. «Впусти же,
иначе я с ума сойду!»
Молчала дверь. И перед всеми
мучительно я пролил семя
и понял вдруг, что я в аду.

Берлин, 1928 г.

Горюшкин пишет:
Нет. Шекспир. (Христианин, заметьте)

Хоть сатанист - не суть) Красиво, пусть и в переводе.. Когда-нибудь мечтаю до оригинала добраться.

Э-э... Один человек сказал: "Жизнь - это постепенное снятие масок. Слой за слоем. До самой последней - из гипса".

Как-то так)

Loki пишет:
Хоть сатанист - не суть)

Да ладно. Какой он к лешему сатанист? Бредите.

Не верю. И не хочу верить.

Горюшкин пишет:
Не верю. И не хочу верить.

Про снятие масок?

Да ладно. Какой он к лешему сатанист? Бредите.

Я не утверждаю, а подчёркиваю, что это не важно для меня.

Loki пишет:
Про снятие масок?

Я не утверждаю, а подчёркиваю, что это не важно для меня.

Я - про Шекспира.

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть... и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Неправду угнетателей, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно!
Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

To be, or not to be: that is the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles,
And by opposing end them? To die: to sleep;
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to, 'tis a consummation
Devoutly to be wish'd. To die, to sleep;
To sleep: perchance to dream: ay, there's the rub;
For in that sleep of death what dreams may come
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause: there's the respect
That makes calamity of so long life;
For who would bear the whips and scorns of time,
The oppressor's wrong, the proud man's contumely,
The pangs of despised love, the law's delay,
The insolence of office and the spurns
That patient merit of the unworthy takes,
When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? who would fardels bear,
To grunt and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death,
The undiscover'd country from whose bourn
No traveller returns, puzzles the will
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of?
Thus conscience does make cowards of us all;
And thus the native hue of resolution
Is sicklied o'er with the pale cast of thought,
And enterprises of great pith and moment
With this regard their currents turn awry,
And lose the name of action.-Soft you now!
The fair Ophelia! Nymph, in thy orisons
Be all my sins remember'd.

Горюшкин пишет:
Я - про Шекспира.

Эти стихи украшают форум и нашу бессмысленную болтовню.
Я заметил также, что большинство великих поэтов..Немного язычники по греко-римскому образцу.

Loki пишет:
Эти стихи украшают форум и нашу бессмысленную болтовню.
Я заметил также, что большинство великих поэтов..Немного язычники по греко-римскому образцу.

Вы не цените время и людей, что с Вами общаются.

Сколько Вам лет и сколько Вам осталось?

Делом надо заниматься, делом.

А уж греко-римские или славяно-бразильские - это не столь важно.

Лишь бы толк был.