Но если полуобразованные люди склонны переоценивать науку и ее силы, то сущность истинной веры и религии остается для них совсем непонятной.
На самом деле религиозная вера вовсе не связана с “глупостью” и “невежеством”; она нужна всем людям: и самым умным, и самым образованным. К сожалению, в мире немало людей, которые не умеют возвести свою слепую веру на уровень духовно-зрячего, религиозного верования; и наряду с ними есть еще больше людей, которые “принципиально” не хотят веровать, но совсем не верить не могут, и потому верят в нелепое и вздорное, а потом не хотят признаться в этом, отрицают свою веру и уверяют, что их нелепости “познаны” и “доказаны” (напр., воинствующие материалисты). И как же не противопоставить им тех многих, умных и научно образованных людей, которые верно постигли сущность науки и границы человеческой мысли и тем освободили в своей душе место для искренней и чистой веры в Бога!
Для того, чтобы это утверждение не казалось голо¬словным, приведем несколько живых свидетельств, вы¬сказанных великими естествоведами за последние четыре века. Их можно было бы привести гораздо больше**.
Вот суждение великого славянина Коперника6 (1473— 1543).
“Созерцая мысленно великолепный порядок миро¬здания, управляемый с божественной премудростью, кто не почувствовал бы, что постоянное созерцание его и, так сказать, интимное общение с ним возводят человека к Высшему и к восхищению перед всезиждущим Строителем вселенной, в котором пребывает высшее блаженство и который есть венец всякого добра”...
А вот суждение Бэкона Веруламского (1561— 1626):
“Только поверхностное знание природы может увести нас от Бога; напротив, более глубокое и основательное ведет нас назад, к Нему”...
Знаменитый хирург своего времени Парэ (1517— 1590) говорил о своих пациентах: “Я перевязывал, целил — Господь”...
Галилео Галилей (1564—1642) записал: “И священ¬ное писание и природа исходят от божественного Слова; первое—как внушение Святого Духа, вторая—как исполнительница Божиих велений”...
У Кеплера (1571—1630) читаем: “В творении— я касаюсь Бога как бы руками”... И еще: “О Отец света, Ты, который при помощи естественного света пробужда¬ешь в нас желание света благодати, чтобы возвести нас к свету величия! Благодарю Тебя, о мой создатель и Господь, за то, что Ты обрадовал меня творением Твоим, ибо я был в восторге от дела рук твоих”...
Вот суждение знаменитого Бойля(1626—1691):
“Истинный естествоиспытатель нигде не может проникнуть в познание тайн творения без того, чтобы не вос¬принять перст Божий”.
Гете пишет (1749—1842): “Время сомнения про¬шло — теперь люди так же мало сомневаются в самих себе, как в Боге”.
Заслуженный физик Эрстед (1777—1851) отметил:
“Всякое основательное знание природы ведет к познанию Бога”.
Анатом фон Халлер(1708—1777) высказал следу¬ющее признание: “Меня познание природы научило мыслить более возвышенно о Боге, пред которым наша земля есть одна из маленьких пылинок, лежащих в бес¬численном множестве у подножия его трона”:..
Лаконическую формулу оставил нам астроном Мэдлер15 (1794—1874): “Настоящий естествоиспытатель не может быть отрицателем Бога”...
Знаменитый геолог Лайэлль( 1797—1875) записал следующее: “В каком бы направлении мы ни повели наши исследования, всюду мы открываем самые ясные доказа¬тельства творческого Разума или его провидения, силы и мудрости”.
Следующие два замечания мы находим у прослав¬ленного химика Либиха(1803—1873): “Это все мнения дилетантов, которые из своих прогулок у пограничных областей естествознания выводят свое право разъяснять незнающей и легковерной публике, как это, собственно говоря, возникли мир и жизнь и сколь далеко зашел человек в исследовании высших предметов”. “Не забывай¬те,— говорил он своим студентам,— что мы при всех наших знаниях и исследованиях остаемся близорукими людьми, сила которых коренится в том, что мы имеем опору в высшем Существе”.
Зоолог Агассиц(1807—1873) устанавливает: “Из изучения природы каждый должен вынести убеждение, что все упорядочено неким возвышенным Духом”.
Ботаник Шлейден(1804—1881) высказывается в том же самом направлении: “Именно настоящий и точный естествоиспытатель никогда не может стать материалистом в современном смысле слова, отрицателем духа, свободы и Божества”.
Весьма интересное признание мы находим у Чарльза Дарвина20 (1809—1882): “В состояниях самого крайнего колебания я никогда не был атеистом в том смысле, чтобы я отрицал существование Бога”.
Известный ученый фон Майер(1814—1878), открывший закон сохранения энергии, пишет: “Если поверхностные головы, охотно выдающие себя за героев дня, не хотят признавать вообще ничего иного и высшего, кроме материального, чувственно воспринимаемого мира, то такую смешную претензию отдельных лиц нельзя ставить в укор науке; еще менее пользы и чести будет самой науке от этой претензии”. “Из целостного, полного сердца вос¬клицаю я: истинная философия не может и не смеет быть не чем иным, кроме как пропедевтикой для христианской религии”.
Приведем, наконец, суждение знаменитого французского ученого Дюбуа-Реймона (1818—1896): “Только божественному всемогуществу можем мы достойно при¬писать, что оно до всякого представимого времени создало всю материю посредством творческого акта”...
Приведенного достаточно. Желающие пусть обратятся еще к Ньютону, Лейбницу, Фехнеру и к философам всех времен и народов, исходившим непосредственно из духовного опыта*. Один из глубокомысленнейших историков 19-го века (Карлейль) точно передает основной дух приведенных нами формул, когда говорит: “Человек вообще не может знать, если он не молится чему-то в определенной форме. Нет этого — и все его знание оказывается пустым педантством, сухим чертополохом”...