Форум
Признаюсь, о монахах у меня было представление сильно романтизированное. Для меня монах, это Бандарчук в роли отца Сергия. Сидит один в молитве, на женщин не смотрит, и мирского чурается. Монах, этот тот, кто добровольно выбрал себе трудный путь и идет по нему весь в аскезе.
Однако, прочтение реальных сообщений о монашеской жизни рисует какую-то иную картину. Монахи они как солдаты, идут туда, куда пошлют. Сказано – в этот монастырь, значит в этот монастырь. И как солдаты они ищут лучшей жизни – хотят келью получше, пива побольше, сорятся, группируются в национальные группы – русские вместе, украинцы вместе, пишут жалобы, бузят. А еще и могут взять деньги на одежду и пустить их не по назначению – «на непотребство». Могут «кружечные деньги» пустить не по назначению. Отпускают с территории монастыря их тоже как солдат на увольнение. И так же, как и солдаты несознательные, они могут из увольнения вернуться, а могут и пустится в бега. Уйти в места, где лучше, а то и за границу. Монаха могут поймать, вернуть обратно в монастырь, посадить нагубу, в келью в кандалах, заставить выполнять тяжелую работу. И это монашество?
(стр 285) 31 января 1722 года наместник писал архиепископу Феодосию: «вашему архиерейству от крылошан было прошение, дабы им давать на платье деньги, по которому я вашему архиерейству доносил – и которым бы давать, а иным и не давать, затем, что взяв деньги, издержат на непотребство, а одежды им не будут». В апреле 1722 гола наместник писал архимандриту Феодосию в Москву: «зимним путем братья в городе ходили непоединократно и потребы свои поискупили, а ныне по празднике и паки просятся, дабы в город ходить для покупки. И я их никого не пускаю, опасаясь, дабы не разбежались»
«В 1719 году монастырский хлебник был изобличен в тайном корчесмстве, причем к нему приходили пить вино и пиво не только мастера и рабочие, но и монахи»
(стр 287) Характерной бытовой чертой в жизни монастырского братства является бегство монашествующих из монастыря. Бегство началось уже в первые же годы. 13 июля 1716 бежал иеромонах Павел (Никитин). Через 8 месяцев после своего приытия в 1717 году бежал, взятый из Московского Богоявленского монастыря иеродиакон Макарий (Трегуб)… Бежал 19 мая 1719 года иеродиакон Каллист. Он незаметно вышел в 6-м часу по полудни из монастыря «на фонтане, что у скотного двора», встретил двух кузнецов, им сказал, что идет гулять в Ямскую, затем прошел в Петербург к знакомым гобоистам Семеновуского полка, у них переменил монашеское поатье на кафтан Семеновского полка, купленный на рынке, и, выдавая себя за гобоиста, переехал на почтовом буере на Котлин. Здесь он пытался поступить «хлопцем» на корабль, отправляющийся в Ревель, намереваясь оттуда бежать на Украину, но 6-го июня, пойманный, был уже опять в монастыре. За побег он был отдан на каменную работу для носки кирпича и извести… вел себя очень нетрезво и 3-го сентября 1720 года бежал снова»
Бывший Тихвинский архимандрит Рувим бежал в 1720 году и находился неизвестно где.
В конце 1721 года открылась как бы полоса бегства иеромонахов. 27 декабря бежал просвиряк иеродиакон Иоасаф (стр. 288) (Морков), прошел все заставы до Новгорода. 30 декабря иеродиакон Макария (Трегуб) по нужде его явной для покупки обуви отпущен быв в город на урочные часы и после урочных часов не возвратился, бежав же». Едва успели сделать распоряжение о розыске их, как бежали в ночь на 12 января 1722 года еще иеромонахи: головщик Герасим, бас и Петр (Котляревский) и по дошедшим в Монастырь сведениям на наемных подводах из Московской ямской слободы проследовал уже через Псков
Александро-Невская лавра 1713-1913 Рункевич 1913
Однако, прочтение реальных сообщений о монашеской жизни рисует какую-то иную картину. Монахи они как солдаты, идут туда, куда пошлют. Сказано – в этот монастырь, значит в этот монастырь. И как солдаты они ищут лучшей жизни – хотят келью получше, пива побольше, сорятся, группируются в национальные группы – русские вместе, украинцы вместе, пишут жалобы, бузят. А еще и могут взять деньги на одежду и пустить их не по назначению – «на непотребство». Могут «кружечные деньги» пустить не по назначению. Отпускают с территории монастыря их тоже как солдат на увольнение. И так же, как и солдаты несознательные, они могут из увольнения вернуться, а могут и пустится в бега. Уйти в места, где лучше, а то и за границу. Монаха могут поймать, вернуть обратно в монастырь, посадить на
(стр 285) 31 января 1722 года наместник писал архиепископу Феодосию: «вашему архиерейству от крылошан было прошение, дабы им давать на платье деньги, по которому я вашему архиерейству доносил – и которым бы давать, а иным и не давать, затем, что взяв деньги, издержат на непотребство, а одежды им не будут». В апреле 1722 гола наместник писал архимандриту Феодосию в Москву: «зимним путем братья в городе ходили непоединократно и потребы свои поискупили, а ныне по празднике и паки просятся, дабы в город ходить для покупки. И я их никого не пускаю, опасаясь, дабы не разбежались»
«В 1719 году монастырский хлебник был изобличен в тайном корчесмстве, причем к нему приходили пить вино и пиво не только мастера и рабочие, но и монахи»
(стр 287) Характерной бытовой чертой в жизни монастырского братства является бегство монашествующих из монастыря. Бегство началось уже в первые же годы. 13 июля 1716 бежал иеромонах Павел (Никитин). Через 8 месяцев после своего приытия в 1717 году бежал, взятый из Московского Богоявленского монастыря иеродиакон Макарий (Трегуб)… Бежал 19 мая 1719 года иеродиакон Каллист. Он незаметно вышел в 6-м часу по полудни из монастыря «на фонтане, что у скотного двора», встретил двух кузнецов, им сказал, что идет гулять в Ямскую, затем прошел в Петербург к знакомым гобоистам Семеновуского полка, у них переменил монашеское поатье на кафтан Семеновского полка, купленный на рынке, и, выдавая себя за гобоиста, переехал на почтовом буере на Котлин. Здесь он пытался поступить «хлопцем» на корабль, отправляющийся в Ревель, намереваясь оттуда бежать на Украину, но 6-го июня, пойманный, был уже опять в монастыре. За побег он был отдан на каменную работу для носки кирпича и извести… вел себя очень нетрезво и 3-го сентября 1720 года бежал снова»
Бывший Тихвинский архимандрит Рувим бежал в 1720 году и находился неизвестно где.
В конце 1721 года открылась как бы полоса бегства иеромонахов. 27 декабря бежал просвиряк иеродиакон Иоасаф (стр. 288) (Морков), прошел все заставы до Новгорода. 30 декабря иеродиакон Макария (Трегуб) по нужде его явной для покупки обуви отпущен быв в город на урочные часы и после урочных часов не возвратился, бежав же». Едва успели сделать распоряжение о розыске их, как бежали в ночь на 12 января 1722 года еще иеромонахи: головщик Герасим, бас и Петр (Котляревский) и по дошедшим в Монастырь сведениям на наемных подводах из Московской ямской слободы проследовал уже через Псков
Александро-Невская лавра 1713-1913 Рункевич 1913
