Русский или церковнославянский?

Кроме того, если речь идет о воцерковленном человеке, который постоянно молится келейно и за церковным богослужением, то большое количество текстов он обязательно должен помнить наизусть. Не заучивать специально, хотя и это возможно, а просто помнить повторяющиеся молитвы и песнопения. Это прежде всего Утреннее и Вечернее правила, Правило ко Святому Причащению, это почти вся Божественная Литургия и почти половина всенощного бдения или вечерни и утрени. Воцерковленный человек постоянно читает келейно Святое Евангелие и кафизму из Псалтири. Некоторые читают еще и главу из Апостола. Наизусть или почти наизусть помнятся тропари гласов Октоиха и основные песнопения Постной Триоди (напр., «Покаяния двери…», «Душе моя, душе моя…»). Итак, это уже не тексты, которые мы слышим впервые, это круг церковных песнопений и молитв, в которых постоянно живет воцерковленный человек, которые часто всплывают у него в памяти. Некоторые монашествующие, да и миряне, чтобы внимание не рассеивалось, наряду с Иисусовой молитвой, постоянно повторяют про себя стихи из Евангелия или Псалтири. Если какие-то отдельные слова из этих текстов, которые, повторяем, составляют образ мыслей и образ жизни православного человека, вызовут у него вопрос: «А каков их смысл?», он всегда сможет посмотреть в словарь или в толкование Евангелия, Псалтири или в учебный перевод литургических текстов на русский язык (напр., Ловягина или Нахимова). Если речь идет о Божественной литургии, то имеются и переводы и толкования песнопений литургии, имеются и фундаментальные руководства по чинопоследованию литургии.

Этого круга богослужебных текстов вполне достаточно для церковной жизни человека, для его молитвенного делания, для его беседы с Богом. Остается круг изменяемых молитв и песнопений. Это в основном то, что читается и поется на вечернем богослужении (вечерня и утреня или всенощное бдение), - стихиры на «Господи, воззвах», стихиры на стиховне, стихиры на хвалитех, и, главное, канон празднику или святому на утрени. Именно это может быть непонятно, а, как правило, – не слышно! Но если (очень редко) канон и стихиры все же слышны, то в самой поэтике православной гимнографии имеется некое подспорье для их понимания. Оно также связано с тем, что молящийся входит в круг знакомых ему образов и понятий. Те образы и символы духовной поэзии, которые выражают догматическое и нравственно-богословское содержание праздника, которые, как некие путеводители, ведут наши помыслы по веками проторенным путям духовного восхождения к Богу, - представляют собою также некое повторяющееся словесное пространство. Причем, поэтика гимнографической поэзии такова, что внутри каждого отдельного песнопения или тропаря канона, путем специальных риторических приемов ум молящегося также заключается в некий замкнутый круг(риторический прием «период», система антитез и т.п.), - и всё это призвано помогать уму не блуждать, отвлекаясь на постороннее. Чем чаще человек бывает в храме, тем более углубляется в круг знакомых образов, тем более открывается ему духовный смысл происходящего. Вот почему человеку Древней Руси, жизнь которого целиком проходила в ограде Церкви, не нужны были специальные уроки церковнославянского языка, а кроме того и догматики, и литургики, и прочего. Но в наше время, они все же нужны. Ѿкройте закрытую тему:-"Разговор о ЦСЯ"? Пожалуйста? Специальные уроки ЦСЯ ну очень сегодня нужны? Ѿкройте? Христом Богом Прошу? ОПЛѾ-ЦСЯ!

И тут мы подходим еще к одной проблеме: а что такое «понимание» богослужения вообще? Как много об этом уже было сказано! И о том, что в полноте понять смысл богослужебного текста можно лишь прекрасно зная догматику и литургику, а кроме того – и Священное Писание Ветхого и Нового Заветов. И о том, что мы «понимаем» не логическим разумом, а сердечным чувством, и что богослужение – это молитва, а не лекция и не доклад. Да и вообще «понимание» языка богослужения и молитвы – это явление духовное, и углубляется оно вместе с духовным опытом человека по мере участия его в жизни Церкви. Но всё сказанное не принимается в расчет сторонниками «понятности» богослужения. Тогда вновь переведем разговор в филологический план. Приведем высказывание замечательного русского лингвиста XIX века А. А. Потебни из его работы «Мысль и язык» о принципиальной разнице в восприятии текстов поэтического и прозаического: «… поэтический образ не разлагается во время своего эстетического действия, тогда как научный факт тем более для нас осмыслен, чем более раздроблен, то есть чем более развилось из него суждений… <…>. В искусстве общее достояние всех есть только образ, понимание коего иначе происходит в каждом и может состоять только в неразложенном (действительном и вполне личном) чувстве, какое возбуждается образом; в науке же нет образа и чувство может иметь место только как предмет исследования; единственный строительный материал науки есть понятие, составленное из объективизированных уже в слове признаков образа»[14]. Итак, даже на светском уровне механизмы восприятия поэтического и прозаического (научного) текста совсем разные и даже противоположные. Что же тогда говорить о мистической, молитвенной ткани поэзии церковной? Ѿ мистики?

nadizar пишет:
Если попробовать например перевести на современный язык к примеру акафист Иисусу Христу, то в русском языке мы не найдем инструментов для передачи того смысла и поэтического предназначенного для музыкального восприятия стихосложения, который содержит церковно-славянский текст

Акафиста просто не будет!!! ЦСЯ - наверное единственный Священный язык на земле. Лучше покорить себя Святому, чем исказив Святое - утратить многое. Очень многое. Архаизмы особо устаревшие - возможно да, убрать можно, но в целом изымать ЦСЯ из молитвенной практики - это безумие!

nadizar пишет:Да и вообще «понимание» языка богослужения и молитвы – это явление духовное, и углубляется оно вместе с духовным опытом человека по мере участия его в жизни Церкви.

Бог требует от нас труда. Ужели много потребно времени изучить даже архаизмы?! Не любить ЦСЯ - по мне так невозможно! ЦСЯ это колыбель моего разума, живая связь с прекраснейшим духовным наследием своего народа. ЦСЯ слишком дорог для меня что бы я смог быть сторонником его жестких реформ.

Я не такой послушник как Вы Сергей! Я Подниму Бунт на Корабле Россия! Если кто то осмелится радикально что резать по Живому Телу ЦСЯ. У меня смирения вообще нет! вы же видете и сами говорили что Вас настараживает тот информационный напор с каким я продвигаю свои идеи! Но Я Вам честно скажу-это вообще с моей стороны-Тишина. Когда я захачиваю что то сурьёзно то мама не горюй. Я сам себе не рад. У меня есть одна тайная задумка, к осуществлению которой я приступлю даст Бог где то в 2012 году.или в конце 2011. скоро увидете? А пока как мусульманин бывший говорю и казах, любому голову Ѿкручу, кто посягнёт на ЦСЯ.Но вернемся к языку гимнографии. Та методология, на которую будет опираться грядущая «справа», хорошо известна по соответствующим редакциям Постной и Цветной Триодей – под редакцией архиепископа Сергия. Она предполагает обязательное изменение поэтического порядка слов славяно-византийской гимнографии. В угоду «логическому пониманию смысла» разрушается пословный перевод, а с ним и ритм оригинала, разрушается традиционная система риторических приемов, не берется в расчет и то, что у каждого текста есть автор, чаще всего прославленный в лике святых Православной Церкви, и что этот автор – богодухновенный поэт. Правится, таким образом, не церковнославянский перевод, исправляется не церковнославянский язык, а искажается сам поэтический текст! В результате будет представлен не его поэтический перевод, а его логический – прозаический – пересказ, да еще в интерпретации современного нам кандидата (ну, хотя бы и доктора!) филологических наук! Хотя бы Академика Нобелевскаго Лауреата, трижды лауреата Государственной Премии. Ѿ винта.

nadizar пишет: У меня смирения вообще нет! вы же видете и сами говорили что Вас настараживает тот информационный напор с каким я продвигаю свои идеи!

Мы с Вами очень разные nadizar - я не люблю бунтов, но молю Бога изо всех немощных сил моей души что бы серьезных реформ ЦСЯ - вообще никогда не наступало...
Пусть попробуют умные люди перевести на литературный русский, хотя бы вот эти три церковно славянских слова "О, Всепетая Мати", как не переводи, а кроме тонкого кощунства на божественным смыслом сказанного, ничего не получится. Это не ЦСЯ устаревает, а мы устареваем для ЦСЯ.
Когда идет речь о жесткой реформе ЦСЯ, я только лишь об одном думаю и молю Бога "не попусти Боже!".
Вы бунтуйте, а я буду молиться - ведем себя по разному, но цель одна.
Р. S. Смирения у меня тоже никакого нет... тут мы с Вами равны nadizar, только во мне это по иному живет.