ГОРДОСТЬ

Преподобный Антоний Великий:

Гордость и высокоумие низвергли диавола с Неба в преисподнюю. Смирение и кротость возносят человека с земли на Небо.

Гордость сердца ненавистна Богу, Ангелам и Святым Его. Имеющий в себе гордость - причастник диаволу. По причине гордости преклонились небеса и поколебались основания земли возмутились бездны, пришли в смятение Ангелы и претворились в демонов. Прогневан гордостью Всемогущий: повелел Он бездне низвергнуть из себя огонь, и огненному морю вскипеть огненным волнением. По причине гордости Он учредил ад и мучения. По причине гордости учреждены темницы и биение, которыми терзается диавол за гордость сердца своего. По причине гордости устроена преисподняя, сотворен червь неумирающий и неусыпающий.

Все грехи мерзостны пред Богом, но мерзостней всех - гордость сердца.

Не считай себя мудрым: иначе гордостью вознесется душа твоя, и ты впадешь в руки врагов твоих.

Не возносись гордостью, не провозглашай и не кричи, не говори громко и поспешно. Кто умножает слова, тот не может пребыть чистым от греха.

Чада мои, нет нечестия, которое было бы выше того, когда человек наносит скорбь ближнему и возносится над ближним.

Преподобный авва Исаия:

Горе гордым, ибо участь их с диаволом-отступником.

Естественно духу нашему возвышенное ощущение презрения к врагам демонам, но это ощущение извратилось: мы преклонили голову перед демонами, а превозносимся один над другим, уязвляем друг друга, каждый признавая себя праведнее ближнего. Гордостью нашей мы делаем Бога нашим врагом.

Надеющийся на свою праведность и держащийся своей воли не может избежать козней диавольских, ни найти покой, ни увидеть свои недостатки.

Если возникает в тебе гордость, вспомни, что ею истребляют все плоды добродетели, и успокоишься.

Иоанн, игумен в Раифе:

Что может грех там, где есть покаяние? Как можно преуспеть в любви там, где есть гордыня?

Изречения безымянных старцев:

Когда придет тебе помышление гордости или превозношения, исследуй совесть свою, сохраняешь ли ты все Божественные заповеди? Любишь ли врагов твоих? Радуешься ли когда возвышается и прославляется человек, действующий против тебя? Огорчает ли тебя унижение? Признаешь ли себя рабом неключимым? Признаешь ли себя грешнейшим всех грешников? Если же, в противоположность этому, ты находишься в таком настроении, что готов всех учить и исправлять, то знай, что это настроение духа разрушает все твои добродетели.

Лучше быть побежденным в смирении, чем победить с гордостью.

Гордость, если бы и приблизилась к небу, низвергается даже до ада. Так, напротив, смирение, если бы низошло до ада, оттуда возводится даже до неба.

Святитель Иоанн Златоуст:

Гордость - начало греха. С нее начинается всякий грех и в ней находит свою опору.

Святитель Василий Великий:

Началом гордыни бывает обычно презрение. Тот, кто презирает и считает за ничто других - одних считает бедными, других людьми низкого происхождения, третьих невеждами, вследствие такого презрения доходит до того, что почитает себя одного мудрым, благоразумным, богатым, благородным и сильным.

Как узнается гордый и чем исцеляется? Узнается потому, что домогается предпочтения. А исцеляется, если будет верить суду Сказавшего: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (Иак. 4, 6). Впрочем, надо знать, что хотя убоится суда, произнесенного за гордость, однако не может исцелиться от этой страсти, если не оставит всех помышлений о своей предпочтительности.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин:

Гордость есть причина первоначального падения и главное начало болезни. Гордость через Люцифера (Денницу), низверженного за нее, вкралась потом в первозданного Адама, произвела слабости и поводы ко всем порокам. Ибо когда он думал, что может приобрести славу Божества свободой произвола и своим старанием, он потерял и ту, которую получил по благодати Творца.

Кем обладает страсть гордости, тот не только не считает достойным соблюдать какое-либо правило подчинения или послушания, но и самое учение о совершенстве не допускает до своих ушей. В его сердце растет такое отвращение к духовному слову, что если бы и случилось такое собеседование, взор его не может стоять на одном месте, но насупленный взгляд обращается туда и сюда, глаза обыкновенно устремляются в другую сторону, ...так что пока продолжается духовная беседа, он думает, ...что все говорится в укор ему.

По каким признакам можно угадать и различить плотскую гордость, чтобы обнаженные и выведенные наружу корни этой страсти, ясно понятые и рассмотренные, легче можно было вырвать? Ибо тогда можно от смертоносной болезни всецело уклониться, когда против гибельного воспаления и вредных проявлений принимаются заблаговременные меры предосторожности; когда, зная предварительные приметы, мы предупреждаем болезнь с предусмотрительной и прозорливой рассудительностью... Итак, плотская гордость отличается следующими признаками: сперва бывает в разговоре ее крикливость, в молчании - досада, в веселии громкий разливающийся смех, в печальном случае - неразумная скорбь, в ответе - строптивость, в речи - легкомыслие, слова выражаются без всякого участия сердца, безрассудно. Она не имеет терпения, чужда любви, дерзко наносит оскорбления, а терпеть их не может. Она не склонна к повиновению, если что не совпадает с ее желанием и волей. К принятию увещания она непреклонна; к отречению от своей воли - слаба, для подчинения другим - весьма упорна, всегда пытается настоять на своем мнении, а уступить другому никак не хочет; и таким образом, сделавшись неспособной принимать спасительный совет, во всем доверяет больше своему мнению, чем суждению старцев или духовных отцов.

Подвиг предлежит нам против духа гордости. Эта страсть, хотя по времени борьбы с пороками и по порядку исчисления ставится последней, но по важности и по времени происхождения она первая: этот зверь самый лютый, свирепее всех предыдущих, искушает особенно совершенных и почти уже поставленных на верху добродетели, и жестоким угрызением губит их.

Подвижник Христов, который подвизается духовным подвигом и желает получить от Господа венец, должен поспешить всеми способами подавить этого лютого зверя, истребляющего все добродетели, будучи уверен, что пока гордость пребывает в его душе, он не только не может освободиться от разных пороков, но если бы и имел что-либо добродетельное, и это погибнет от яда гордости.

Если мы будем размышлять о страданиях Господа нашего и всех святых, думая, что искушающие нас обиды настолько легче, насколько дальше мы отстоим от их заслуг и поведения, если будем помнить, что мы через короткое время переселимся из этого века и по скором окончании жизни сразу будем соучастниками святых, то такое размышление истребит в нас не только гордость, но и все пороки.

Всякая душа, одержимая гордостью (оставленная благодатью), предается духовным непотребствам, опутывается плотскими страстями, чтобы, по крайней мере, униженная плотскими пороками, сознала себя нечистой и оскверненной через плоть, тогда как во время холодности духа не могла прежде осознать, что через возношение сердца она сделалась нечистой перед взором Божиим; чтобы таким образом униженный человек позаботился выйти из состояния холодности и, пристыженный бесчестием плотских страстей, постарался возбуждать в себе горячую ревность к духовным подвигам.

Гордость - столь великое зло, что заслуживает иметь противником ни Ангела, ни другие противящиеся ей силы, но Самого Бога...

Как победить гордость?... Мы можем... избегать сетей этого злейшего духа, если при всех добродетелях, в каких преуспеваем, будем говорить с апостолом: "Благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна" (1 Кор. 15, 10).

"Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению" (Флп. 2, 13). И Сам Виновник нашего спасения говорит:

"кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). И святой Давид напоминает: "Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его: если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж" (Пс. 126, 1). "И помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего" (Рим. 9, 16).

О духовной гордости, которою искушаются все совершенные, скажем, что этот род гордости не многими познан и испытан, потому что не многие стараются приобрести совершенную чистоту сердца, чтобы достигнуть этих степеней брани, и не заботятся об очищении страстей. ... Эта гордость обыкновенно искушает только тех, которые, победив предыдущие пороки, находятся уже почти на верху добродетели. Поскольку хитрый враг не может подвергнуть их плотскому грехопадению, то пытается низложить духовным падением, чтобы лишить их всех заслуг прежних добродетелей, приобретенных с большим трудом.

Нет никакой другой страсти, которая бы так истребляла все добродетели, лишала человека всякой праведности и святости и обнажала, как гордость. Гордость подобна главной и губительной болезни, которая не один член человека расслабляет, но все тело повреждает смертоносным расстройством и уже стоящих на верху добродетелей может подвергнуть жестокому падению и погубить. Ибо всякая страсть ограничивается своими пределами и целью, хотя повреждает и другие добродетели, но нападает, главным образом, на одну и ее особенно подавляет и побеждает. И чтобы. это можно было яснее понять, скажем, что чревобесие, например, то есть вожделение чрева, или страсть к обжорству, губит строгость воздержания; похоть оскверняет целомудрие; гнев губит терпение, так что иногда преданный одному пороку не лишается совсем других добродетелей... А когда гордость овладевает несчастной душой, то, как жестокий тиран, взяв высокую крепость добродетелей, весь город до основания разрушает и разоряет. Высокие стены святости сравнивает с землей пороков и не оставляет покоренной душе никакой свободы. И чем более богатую захватит в плен, тем более тяжкому игу рабства подвергает и, с жестокостью ограбив все имущество добродетелей, совсем обнажает.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Серапион):

От гордости рождаются: презрение, зависть, неповиновение, хула, ропот, поношение.

Преподобный Иоанн Лествичник:

Гордость есть отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение людей, мать осуждения, исчадие похвал, знак бесплодия души, отгнание помощи Божией... Гордость есть предтеча умоисступления, виновница падений, причина беснований, источник гнева, опора лицемерия, твердыня бесов, хранилище грехов. Гордость есть причина немилосердия, неведение сострадания, жестокий истязатель, бесчеловечный судия, противница Богу, корень хулы. Начало гордости - корень тщеславия; середина - уничижение ближнего, бесстыдное проповедание своих трудов, самодовольство в сердце, ненависть обличения. Конец гордости - отвержение Божией помощи, упование на свои усилия, бесовский нрав. ...Весьма часто эта страсть получает пищу от (самодовольного) благодарения Бога, ибо она сначала не склоняет нас бесстыдно к отвержению Бога. Видел я людей, устами благодарящих Бога, а в мыслях своих возносившихся. ...Где совершилось грехопадение, там прежде водворилась гордость.

Не возвышайся, перстный, ибо многие, будучи святыми и невещественными, свержены с неба.

От гордости происходит забвение согрешений, а память о них ходатай смиренномудрия...

Гордый монах не имеет нужды в бесе, он сам сделался для себя бесом и супостатом... Тьма чужда света, и гордый чужд всякой добродетели... Кто пленен гордостью, тому нужна помощь Самого Бога.

Смерть - это низвергнутая с небес гордость, которая возносит нас до небес и низводит до бездн.

Видимую гордость исцеляют скорбные обстоятельства, а невидимую - Предвечный и Невидимый.

Гордым весьма полезно повиновение, жестокая и унижающая жизнь и чтение о сверхъестественных подвигах святых Отцов. Может быть, через это гордые получат малую надежду на спасение... Превозносись только теми добродетелями, которые ты совершил прежде рождения твоего, а те, которые ты исполнил после рождения, даровал тебе Бог, как и само рождение.

Преподобный Ефрем Сирин:

Не допускай в себе недуга гордыни, чтобы враг не похитил у тебя рассудка.

Человек гордый и непокорный увидит горькие дни. Смиренномудрый же и терпеливый возвеселится о Господе.

Кто превозносится над братом своим, над тем издеваются бесы.

Сколько ни превозносится человек в гордыне сердца своего, все же попирает он землю, из которой взят и в которую пойдет. Возвышает же Господь смиренных.

И Богу и людям ненавистна гордыня, а любящих смирение - любит Господь.

Гордыня подобна высокому сгнившему дереву, у которого ломки все сучья. И если кто влезет на него, тотчас обрушится с высоты.

Преподобный Нил Синайский:

Гордостью болен тот, кто стал отступником от Бога и собственным своим силам приписывает добрые дела.

Гордость надмевает мысли до напыщенности и учит презирать всякого человека.

Святитель Иоанн Златоуст:

Нет зла, равного гордости. Она превращает человека в демона - наглого, богохульствующего клятвопреступника.

Гордый человек расположен мстить за обиды. Гордый не может равнодушно переносить обиды ни от высших, ни от низших; а кто не переносит спокойно обиды, тот не в состоянии переносить несчастье.

Человек надменный постоянно сокрушается скорбью, постоянно досадует, постоянно сетует. Ничто не может утолить его страсти.

От гордости происходит презрение бедных, страсть к деньгам, властолюбие и сластолюбие.

Бог ни от чего так не отвращается, как от гордости. Потомуто Он еще изначала все устроил так, чтобы истребить в нас эту страсть. Для этого мы сделались смертными, живем в печали и сетовании; для этого жизнь наша проходит в труде и изнурении, обременена непрерывной работой.

Если бы мы постоянно вспоминали о грехах своих, то ничто из внешних предметов не могло бы возбудить в нас гордость: ни богатство, ни могущество, ни власть, ни слава.

Как же потушить гордость? Нужно познать Бога... Когда же познаем Бога, от нас удалится всякая гордость. Кто знает, до какой степени Сын Божий смирил Себя, тот не превозносится.

Подумай о геенне, подумай о тех, кто гораздо лучше тебя, подумай о том, насколько ты виновен перед Богом... и ты скоро укротишь свой разум, смиришь его.

Праведник должен бояться гордости больше, чем грешник, потому что грешник по необходимости имеет смиренную совесть, а праведник может гордиться своими добрыми делами.

"Гордый необходимо унизится, а смиренный, напротив, возвысится; величие смиренного есть величие истинное и подлинное, а не то, которое состоит в одних словах и наименованиях. ... Так и святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, перед всеми смиряли себя; потому-то они и доселе остаются высоки, и величия их не потребила и самая смерть. …рассмотрим, кто действительно высок: гордый ли, или смиренный, - чтобы тебе удостовериться в том, что нет ничего выше смиренномудрия, и нет ничего ниже гордости. Гордый обыкновенно почитает себя выше всех и не признает никого равным себе, и какой бы он ни пользовался честью, всегда желает и домогается большей; думает, что он еще ничего не получал; презирает людей и ищет от них почтения. Что может быть безрассуднее этого? Это что-то загадочное: человек ищет себе почтения от тех, которых почитает за ничто. Видишь ли, как желающий вознестись ниспадает и пресмыкается долу. А что он всех людей почитает за ничто в сравнении с собой, он сам это ясно обнаруживает: таково именно свойство надменности. Итак, для чего же ты прибегаешь к тому, который ничего не стоит? Для чего ищешь от него чести? Для чего имеешь при себе такое множество людей? Вот низкий, который и стоит на низком месте! Обратим же теперь внимание и на истинно высокого. Он знает, что значит человек; знает и то, что человек велик, и то, что сам он всех ниже. Потому, если пользуется и уважением, то почитает это за великое; он верен самому себе, постоянно высок, и никогда не переменяет своего мнения. Кого он признает великими, от тех и честь принимает за великое, хотя бы она была и не велика, потому только, что он их самих признает великими. Напротив гордый тех, которые почитают его, почитает за ничто, а честь, которую они ему воздают, дорого ценит. Еще: смиренный не уловляется никакой страстью; его не может возмутить ни гнев, ни любовь к славе, ни зависть, ни ревность. А что может быть выше души, чуждой этих страстей? Напротив гордый одержим всеми этими страстями, и пресмыкается как червь в грязи. И зависть, и ненависть, и гнев постоянно волнуют его душу. Итак, кто же истинно высок: тот ли, кто господствует над страстями, или тот, кто раболепствует им? Тот ли, кто трепещет и страшится их, или тот, кто недоступен для них и никак ими не уловляется? Какая птица летает выше, скажем мы: та ли, которая носится выше стрел ловца, или та, которая и без стрелы поддается ловцу, потому что летает по земле и не может подняться на высоту? Таков точно и гордый: его каждый силок удобно ловит, потому что он пресмыкается по земле.

… Наконец, чтобы тебе еще более увериться в низости гордых, я спрошу тебя: кто унижается, - тот ли, кому вспомоществует Бог, или тот, кому Он противится. Итак, слушай, что говорит Писание о том и другом: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (1 Петр. 5:5). Еще спрошу тебя о другом: кто выше, - священнодействующий ли и приносящий жертву перед Богом, или тот, кто не имеет дерзновения приступить к Нему? Но ты скажешь: какую жертву приносит смиренный? Послушай Давида, который говорит: "жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже" (Псал. 50:19). Видишь ли чистоту смиренного? Обрати же внимание и на нечистоту гордого. О нем говорит Писание: "нечист пред Богом всякий надменный сердцем" (Прем. Солом. 16:5). Притом в первом обитает сам Бог: "на кого Я призрю", говорит Он, "на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего перед словом Моим" (Иса. 66:2), а последний мучится вместе с дьяволом, - надменный потерпит то же, что и дьявол. Потому и Павел говорит: "чтобы не возгордился и не подпал осуждению с дьяволом" (1 Тим. 3:6). Таким образом, с ним случится противное тому, чего он желает. Он хочет гордиться для того, чтобы его почитали; а между тем, если кто более всех подвергается презрению, то это он. Если кто подвергается насмешкам, вражде и ненависти у всех, если нападают на кого враги, если кто подвергается гневу, является нечистым перед Богом, - так это больше всего гордецы. Что же может быть хуже этого? Это - верх зла. Напротив, что любезнее смиренных? Что блаженнее их, когда они любезны и приятны Богу, да и у людей они же более наслаждаются славой: все почитают их как отцов, любят как братьев, принимают их как своих? Итак, будем смиряться, чтобы нам вознестись. От великой гордости происходит унижение и безумие. Так унижен был фараон. "Не знаю Господа", сказал он (Исход. 5:2; 14:24), и за это сделался презреннее мышей, лягушек и мух, и вскоре после того потонул с оружием своим и конями. Не то было с Авраамом: "я, прах и пепел", говорил он (Быт. 18:27), и потому одержал победу над бесчисленными неприятелями; будучи у египтян, возвратился от них с победой, славнейшей прежней, и, снискав столь великую добродетель, навсегда остался великим. Потому-то его везде воспевают, ублажают и прославляют. А фараон - земля, пепел, и даже хуже того. Подлинно Бог ничего так не отвращается, как гордости. Потому-то он еще изначала так все устроил, чтобы истребить в нас эту страсть. Для этого мы сделались смертными, живем в печали и сетовании; для этого жизнь наша проходит в труде и изнурении, обременена непрерывной работой. Первый человек впал в грех от гордости, возжелав быть равным Богу, и за то не удержал и того, что имел, но лишился и того. Таковы плоды гордости! Она не только не доставляет нам никакой пользы, но лишает и того, что имеем. Напротив, смиренномудрие не только не отнимает у нас того, что имеем, но еще доставляет и то, чего не имеем. Итак, возревнуем об этой добродетели, потщимся стяжать ее…"

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Кто верует, тот не гордится, но, подражая Господу, старается стяжать смирение.

Преподобный Исидор Пелусиот:

Не вдавайся в гордыню потому, что дела идут у тебя успешно, как будто не можешь потерпеть чего-либо худого. Напротив, помни, что обстоятельства часто меняются, держись скромного образа мыслей и не выходи из пределов человеческих. Правосудие наблюдает дела наши; возмечтавших о себе, что они уже не подлежат наказанию, оно доводит до наказания тем способом, которым они думают избежать его.

Преподобный Ефрем Сирин:

Любишь ты праведность? Возненавидь гордыню и возгнушайся ею: она и дела правды делает неблагоугодными Богу.

Преподобный Нил Синайский:

На великую высоту восходит душа гордого и оттуда низвергает его в бездну.

Святитель Иоанн Златоуст:

Если кто скажет, что лучше гордиться, делая добро, чем смиряться, согрешая, тот совсем не понимает ни вреда гордости, ни пользы смирения.

Человек был человеком по природе и устроению Божию, но стал животным через приобщение к гордости. Был человеком как носящий в себе образ Божий и стал зверем, преисполненным тщеславия.

Человек, творящий благое с кичением... впадает в крайнюю погибель.

Гордость в высшей степени вредна и пагубна не только для того, кто усвоил ее себе, но и для того, кто ненадолго разделяет ее.

Гордый не знает самого себя и после многих трудов теряет все сокровище добродетели.

Гордость... может повредить всякую добродетель души: молитву, милостыню, пост, или что-либо другое. Сказано: "что высоко у людей, нечисто перед Богом".

Представь, если хочешь, что кто-нибудь воскрешает мертвых, исцеляет хромых, очищает прокаженных, но с гордостью - никто не может быть хуже, нечестивее и виновнее его. Гордость есть знак низкого ума и неблагородной души.

Сколько бы мы ни совершали добрых дел, (гордость) не позволяет им укрепиться в нас и неразлучно пребывать с нами... но препятствует им оставаться в нас непоколебимыми.

Знай ясно, что человек, с гордостью живущий добродетельно - если только вообще это значит жить добродетельно, - неожиданно может впасть в окончательную гибель. Тот, кто допустил себя до падения, научившись из этого падения смирению, может восстать и скорее восстановить свое прежнее положение, если только захочет. Тот же, кто по видимости поступает хорошо с гордостью, но не терпит никакого зла, никогда даже не заметит своего беззакония, а, напротив, лишь умножит зло и внезапно отойдет отсюда, лишенный всего.

Подлинно ничто так не отвращает милосердия Божиего и не предает гееннскому огню, как страсть гордыни. Если она присуща нам, то какие бы подвиги мы ни совершали - воздержание ли, девство ли, молитву ли, милостыню ли, вся наша жизнь становится нечистой.

Преподобный Нил Синайский:

Избегай гордости, человек, ...чтобы не иметь тебе противником своим Бога.

Святитель Димитрий Ростовский:

Препятствуют пришествию к нам Христа холмы и горы наших гордых помыслов, слов и дел, ибо не приходит туда смиренный Христос, где есть вознесшаяся гордость, согласно словам Писания: "Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем" (Притч. 16, 5). Ибо, по апостолу: "Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?" (2 Кор. 6, 14-15). Гордость есть тьма и Велиар. Слово "Велиар" означает "слепое светило", и этим как бы говорится, что он глядит, но не видит. Гордый человек не знает себя: он считает себя светлым, а на деле он мрачен. Считает себя лучше многих, а на деле он хуже всех. Мнит себя идущим к небу, в то время как идет к бездне. Как же Христос, Свет наш, может жить с такой слепой тьмой, которая считает себя светом? Христос и на небе не мог жить с Велиаром: Он сверг гордого, как же на землю Он придет к нему, то есть к гордому человеку? Какое может быть согласие смиренного Христа с гордым Велиаром?

Велиар, то есть бесовская гордость, существующая в человеке, есть как бы та вспоминаемая в Божественном Писании гора, называемая Гелвуйской, на которую не сходит с небес ни роса, ни дождь и которую проклял святой Давид, поскольку на ней был убит иноплеменниками Саул с тремя своими сыновьями (2 Цар. 1, 21; 1 Цар. 31, 2). Также и на гордого не сходит ни роса, ни дождь благодати Божией, ибо гордостью Христос распинается и убивается. Кто возненавидел Христа, ходящего во плоти на земле? Гордые князья и законоучители иерусалимские: "Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев?" (Ин. 7, 48). Они-то и начали злобствовать против Него. Кто предал Христа на смерть? Гордая иудейская синагога, мнящая себя святой, а Христа считающая грешником: "Мы знаем, что Человек Тот грешник" (Ин. 9, 24). Кто распял Христа? Гордый Пилат. Итак, проклята Богом гордость, как Давидом Гелвуйская гора, чтобы не сошла на нее роса благодати Божией и дождь милосердия Божиего. Не придет туда Христос, где увидит гору велиаровой гордости.

Гордый идет не правым и не простым путем, но неровным, тернистым. "Гордые крайне ругались над мною, но я не уклонился от закона Твоего", говорит пророк (Пс. 118, 51). Самое это главное преступление и безмолвное уклонение от закона - в незнании немощи своей - гордости. Ни через что иное так легко не совершается преступление и падение, как через гордыню; и ни через что иное так легко не происходит исправление, как через смирение и простоту. Где совершилось падение, там все было предварено. Из-за гордыни сатана был свержен с небес; фарисей растерял все добродетели, Навуходоносор лишился царства и со скотами, как скот, семь лет ел траву; и тысяча тысяч падений совершаются из-за гордыни. Потому будь смирен и, благодатью Божией покрываемый и сохраняемый, всегда сохранишься без порока и без преткновения.

Св. прав. Иоанн Кронштадский:

Крепко наблюдай за проявлениями гордости: она проявляется незаметно, особенно в огорчении и раздражительности на других из-за самых неважных причин.

Страшная истина. Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему и, значит, неизменно остаются преданными вечным мучениям (грех не может не мучить). Чем доказать это? Это с очевидностью доказывается настоящим состоянием некоторых грешников и свойством самого греха - держать человека в плену своем и заграждать ему все исходы. Кто не знает, как трудно без особенной благодати Божией обратиться грешнику с любимого им пути греха на путь добродетели! Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всем существе его корни свои, как он дает грешнику свое зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем как они есть в существе своем, представляясь ему в каком-то обаятельном виде. Потому мы видим, что грешники весьма часто и не думают о своем обращении и не считают себя великими грешниками, потому что самолюбие и гордость ослепляют им глаза; если же почитают себя грешниками, то предаются адскому отчаянию, которое разливает глубокий мрак в их уме и сильно ожесточает их сердце. Если бы не благодать Божия, кто бы из грешников обратился к Богу, так как свойство греха - омрачать нас, связывать нас по рукам и по ногам. Но время и место для действия благодати - только здесь: после смерти - только молитвы Церкви и то на раскаянных грешников могут действовать, на тех, у которых есть приемлемость в душах, свет добрых дел, унесенный ими из этой жизни, к которому может привиться благодать Божия или благодатные молитвы Церкви. Нераскаянные грешники - несомненные сыны погибели. Что говорит мне опыт, когда я бываю в плену греха? Я целый день иногда только мучаюсь и не могу обратиться всем сердцем, потому что грех ожесточает меня, делая для меня недоступным Божие помилование: я горю в огне и добровольно остаюсь в нем, потому что грех связал мне силы и я - как закованный в цепи внутренно - не могу обратиться к Богу, пока Бог, видя мое бессилие и мое смирение, и мои слезы, не умилосердится надо мною и не пошлет мне благодать Свою! Недаром человек, преданный грехам, называется связанным пленицами грехопадений. (ср. 2 Пет. 2, 4)

Если хочешь исправить кого от недостатков, не думай исправить его одними своими средствами: сами мы больше портим дело своими собственными страстями, например гордостью и происходящею оттуда раздражительностью; но возверзи печаль на Господа (Пс. 54, 23) и помолись Ему, испытующему наши сердца и утробы (ср. Пс. 7, 10), от всего сердца, чтобы Он Сам просветил ум и сердце человека; если Он увидит, что молитва твоя дышит любовью и исходит от всего сердца, то непременно исполнит желание твоего сердца и ты вскоре же скажешь, увидевши перемену в том, за кого молишься; сия измена десницы Вышняго (Пс. 76, 11).

Когда тебя злословят и ты оттого смущаешься и болезнуешь сердцем, то это значит, что у тебя есть гордость, ее-то и надобно уязвлять и выгонять из сердца бесчестием внешним. Итак, не раздражайся насмешками и не питай ненависти к ненавидящим и злословящим, а полюби их, как твоих врачей, которых послал тебе Бог для того, чтобы вразумить тебя и научить смирению, и помолись о них Богу. – «Благословите кленущия вы» (Мф. 5, 44), - говори: они не меня злословят, а мою страсть, не меня бьют, а вот эту змейку, которая гнездится в моем сердце и сказывается больно в нем при нанесении злословия; утешаюсь мыслию, что, быть может, добрые люди выбьют ее оттуда своими колкостями, и не будет тогда болеть оно. Благодари же Бога за внешнее бесчестие: потерпевший бесчестие здесь не подвергнется ему в том веке. «Прият сугубы грехи своя» (Исаии 40, 2). «Твой мир даждь нам, вся бо воздал еси нам» (Исаии 26, 12).

Если брат твой сделает что-либо во время службы неправильно или несколько нерадиво - не раздражайся ни внутренне, ни наружно против него, но великодушно снизойди к его погрешности, вспомнив, что ты сам делаешь в жизни много, много погрешностей, что ты сам человек со всеми немощами, что Бог долготерпелив и многомилостив и без числа много прощает тебе и всем нам неправды наши. Припомни слова из молитвы Господней: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Эти слова должны всегда напоминать нам, что мы сами во всякое время великие должники, великие грешники пред Богом, и чтобы, помня это, смирялись в глубине своего сердца и не были очень строги к погрешностям братии, подобно нам немощных, - чтобы, как мы сами себя не судим строго, так не судили бы строго и о других, ибо братия - члены наши, как бы мы сами. Раздражительность нрава происходит от непознания себя, от гордости и от того еще, что мы не рассуждаем о сильном повреждении своей природы и мало познали кроткого и смиренного Иисуса.

Злые духи пали по гордости и злобе: для всех человеков в том урок - смиряться пред Творцом, считать себя за ничто и все приписывать Творцу, и жить единственно Творцом и исполнением Его воли, и - дивны дела Твои, Господи! - то, чего не сумел и не захотел стяжать денница при всей своей мудрости, то стяжала Дева из рода вместе бренного и духовно-бессмертного; Пресвятая Дева Мария стяжала Себе смирение беспримерное, стяжала высочайшую святыню. Радуйся Благодатная: Господь с Тобою! Призре Господь на смирение рабы Своея (Лк. 1, 28, 48). Так и все мы, как сами в себе сущая малость, как все имеющие от Бога, кроме греха, должны постоянно и глубоко смиряться пред Творцом, во всем прибегая к Его милосердию.

Святитель Тихон Задонский:

Видишь, когда приближается солнце, тень становится меньше. Так и благочестивое сердце: чем ближе приходит к нему Бог со Своим светом и дарованиями, тем более оно познает свое ничтожество и смиряется перед Богом и людьми, считая себя недостойным. Напротив, чем дальше отходит солнце, тем большая бывает тень, а когда солнце заходит, тень удлиняется. Зайдет солнце исчезает и тень. Так и человек: поскольку удаляется от него Бог, постольку возносится и величается он в сердце своем; поскольку же человек возносится, постольку от Бога удаляется и Бог от него. И как тень исчезает, когда солнце скрывается, так исчезают и эти, которые мнят себя великими, когда скрывается Бог.

Посмотрим на плоды горького семени гордости. Гордый человек всяким образом ищет чести, славы и похвалы; он всегда хочет казаться значительным, указывать, повелевать и начальствовать. А кто препятствует его желанию, на того сильно гневается и озлобляется. Лишившись чести и начальства, он ропщет, негодует и хулит. "Чем я согрешил? В чем я виноват? Этого ли труды мои и заслуги достойны?". А часто бывает, что человек сам себя и умерщвляет. Гордый начинает дела выше своих сил, которых не может исполнить. О, человек, что касаешься бремени, которого не можешь понести? В чужие дела он самовольно вмешивается, везде и всякому хочет указывать, хотя и сам не знает, что делает, - так гордость ослепляет его. Без стыда хвалит себя и возвышает: "Я, дескать, то и то сделал, такие-то и такие заслуги имею перед обществом". О, человек, исчисляешь свои заслуги, но что же о грехах своих не говоришь? Если стыдно их объявлять, то стыдись и хвалить себя. Гордый презирает и уничижает других людей: он, дескать, подлый человек, он негодный. А он такой же человек, как и ты, все мы люди. Он грешник, но думаю, что и ты этого имени не отречешься; он в том согрешил или грешит, но ты в другом, а может быть, и в том же. "Все согрешили и лишены славы Божией" (Рим. 3, 23). Власти и родителям своим он не покоряется, не повинуется у гордых шея жестка и непреклонна. Они всегда хотят на своей воле настоять и ее утвердить. Добро, какое имеет у себя, самому себе, своему старанию и трудам и своему разуму приписывает, а не Богу. О, человек, что ты от себя можешь иметь, ты, который нагим вышел из чрева матери своей? Что можешь иметь, чего Бог, источник всякого добра, не подает тебе? Что наши старания и труды могут без помощи Того, Который один все может, и без Которого всякий ничто, как тень без тела? Обличения и увещания гордый крайне не любит, считает себя исправным, хотя и весь подпорчен. Он не терпит уничижения, презрения, бед и напастей, негодует, ропщет, а часто и хулит. В словах и поступках проявляет надменность и напыщенность... Все это плоды ненавистной Богу и человеку гордости.

Низлагает нашу гордость конец нашей жизни, "ибо прах ты и в прах возвратишься" (Быт. 3, 19). Приникни к гробам, отличи там царя от воина, славного от бесчестного, богатого от нищего, крепкого от немощного, благородного от неблагородного, мудрого от неразумного. И, глядя в гроб, хвались своим благородством, превозносись разумом, величайся богатством, надмевайся честью, считай ранги, исчисляй титулы. О, бедное создание, бедное по началу, бедное по середине, бедное и по концу. Подобен ты хрупкому и худому сосуду, подобен праху и в прах обратишься.

Чем больше будем познавать и помнить Христа, тем лучше познаем свое недостоинство и окаянство и тем смиримся. Христос, Сын Божий, Господь твой, ради тебя смирился - тебе ли, рабу, гордиться? Господь твой ради тебя принял образ раба - тебе ли, рабу, искать господства? Господь твой ради тебя бесчестие принял - тебе ли, рабу, возноситься честью? Господь твой не имел где главу приклонить - тебе ли, рабу, расширять великолепные здания?... Господь твой за распинателей Своих молился: Отче, прости им (Лк. 23, 34) - тебе ли, рабу, на Оскорбивших гневаться, озлобляться, искать мщения? Но кто ты таков, что не терпят уши твои оскорбления? Тварь убогая, немощная, нагая, страстная,заблудшая, всяким злополучиям подверженная, всякими бедами окруженная, трава, сено, пар, ненадолго являющийся и исчезающий. Но смотри и берегись, чтобы и тебя Христос, Господь твой, не постыдился, когда ты стыдишься смирения и кротости Его.

Люди наиболее гордятся или честью и славой, или богатством, или разумом, или крепостью, или благородством. Но все это подлежит переменам, и как приходит к нам, так и отходит от нас, ибо не наше: и возноситься тем, что не наше, весьма бессмысленно. Все, что ни имеем, не наше, но Божие; мы только сосуды и хранилища Божиих дарований. Богу дарующему подобает всякая хвала, и честь, и благодарение, а человеку подобает смиряться, чтобы и то, что имеет, не было отнято из-за гордости.

Св. Феофан Затворник:

Осуждение внутреннее и внешние пересуды суть первые порождения гордости, по свойству своему унижающей всякого брата. Потому они постоянно вертятся — одни в мысли, другие на языке. Блюстись от сего и бороться с сим должно постоянно. Нет греха обыкновеннее осуждения, но и нет опаснее. Одному надлежало несколько лет поститься и молиться за одно краткое осуждение мысленное, и это — по особенному Божиему определению. Потому святые Божии решительно говорят: кто не осуждает, тот спасен. Иные и без подвигов одним этим спасались. Напротив, в одном осуждении пагуба, ибо оно предполагает и забвение Бога, и лживость, и коварство бесовское. Каких зол избегаешь, неосуждающий!

Откуда страсти? Ни один человек не рождается со страстию определенною. Каждый из нас приходит в свет сей только с семенем всех страстей — самолюбием. Сие семя потом жизнию и свободною деятельностию развивается, растет и раскрывается в большое дерево, которое ветвями своими покрывает всю греховность нашу, или всю область грехов, потому что всякий грех непременно уже укрывается под ним или висит на какой-нибудь его ветке. Главнейшие ветви самолюбия суть гордость, лихоимание, сластолюбие. От сих отрождаются уже все другие страсти, но между ними не все одинаково важны. Замечательнейшие суть блуд, чревонеистовство, зависть, леность, злопамятование. По силе своей они равняются первым, с которыми вместе составляют семь начальнейших страстей ибо суть возбудители греха и родители всякой другой греховной склонности и страсти. Как и какие страсти далее развиваются из них — смотри «Православное исповедание», ч. 3, вопр. 18-40.

… Никак не должно думать, что страсти образуются естественно, сами собою. Всякая страсть есть дело наше. Позывы на то или другое греховное происходят из растления нашей природы; но удовлетворять ему, тем более неоднократно, до привычки, состоит в нашей воле. Так, гордость утверждается частым гордением, леность — частою недеятельностию, зависть — частым завидованием, сварливость — частою бранью и проч.

…главное расположение, гнездящееся в самой глубине души у человека падшего и еще не восставшего, есть самолюбие, или эгоизм. Это расположение так естественно, всеобще, сильно, неотразимо, что Аристотель (язычник) в своем нравоучении написал: «Даже и добрый человек все делает для себя, потому и должно любить себя». Вот почему заповедуется в самом начале доброй жизни во Христе Иисусе отвергаться себя, потом, во все продолжение хождения вслед Христа, не себе угождать (Рим. 15:1), не своего искать (Флп. 2:4). Когда Макарий Великий советует войти глубоко внутрь себя и убить на самом дне сердца гнездящегося змия, то разумеет под сим змием самолюбие (Сл. 1, гл. 1).

Все порочные расположения или все нравственное зло истекает уже из самолюбия, как говорит Феодор, епископ Едесский (Добротолюбие, т. 3, гл. 93). «Самолюбие есть мать неизобразимых зол. Кто побеждается им, тот входит в союз и со всеми прочими страстями». Нетрудно, впрочем, заметить, что между сими страстями есть начальнейшие и неточные, стоящие во главе других, сами оглавлены будучи самолюбием. Эти первые порождения самости суть гордость, или вообще жажда возвышения, корыстолюбие, или любостяжание, и плотоугодие, или полнее, жажда наслаждений и удовольствий всесторонних. Это подтверждает опыт и простое наведение, что какую ни возьми страсть, всегда, восходя к источнику, придешь к какой-нибудь из показанных страстей начальных. Посему говорит св. Максим Исповедник (О любви сотня 2, гл. 59): «Блюди себе от матери злых — самолюбия. От сего бо рождаются три первых страстных помысла — чревобесие, сребролюбие и тщеславие, от которых потом разрождается и весь злых собор» (то же у Феодора Едесского, гл. 61, 62 и у Григория Синайского в Добротолюбии). Мир есть овеществленное самолюбие или есть совокупность его порождений в лицах и действиях; ибо св. Иоанн Богослов все, что в мире, делит на три класса: похоть плоти, похоть очес и гордость житейскую (1 Ин. 2:16), то есть что там все движется по действию сих трех страстей. Он есть поприще, где развивается во всей своей широте деятельность греховной воли.

Каждая из сих начальных страстей в свою очередь раскрывается множеством других, исполненных ее духом и характером. Они кладут свою печать как на всех силах человека, так и на всей его деятельности и тем осложняют его страстность и размножают страсти.

Гордость есть ненасытимое желание возвышения, или усильное искание предметов, через кои бы можно было стать выше всех других. Самолюбие здесь очевиднее всего. Оно тут как бы своим лицом, ибо тут вся забота о своем я. Первое порождение гордости — внутреннейшее — есть самомнение, по коему все другие считаются ниже нас; даже те, кои высоко превосходят нас, в сравнении с нами не слишком важны. Проторгаясь наружу, она ищет уже и предметов возвышающих и, судя по ним, сама изменяется. Останавливаясь на предметах ничтожных, например, на силе тела, красоте, одежде, родстве и другом чем, она есть тщеславие; обращаясь к степеням чести и славы, она есть властолюбие и честолюбие; услаждаясь молвою, говором и вниманием людей, она есть славолюбие. Во всех, впрочем, этих видах, кроме, может быть, самомнения, гордость сопровождается еще своеволием, непокорливостью, самоуверенностью, самонадеянностью, притязательностью, презрением других, неблагодарностью, завистью, гневливостью до мести и злопамятства. Главнейшими, впрочем, ее отраслями можно почесть зависть с ненавистью и гнев со злопамятством.

В Слове Божием гордые называются еще высокомудрствующими (Рим. 11:20; 12:16; 1 Тим. 6:17; Ис. 14:13), напыщенными (1 Тим. 6:4), высокосердыми (Втор. 8:14; 17:20; Иез. 28:2), презорливыми (Лк. 18: 9, 11; Гал. 5:26).

Возносящий себя над всеми в сердце своем —

В отношении к религии, в богопознании — самый опасный человек. Он способен впасть в самую бездну нечестия. По склонности особиться от других он или сам изобретает, или легко принимает изобретенные мнения новые, отличающиеся некою высотою и странностью. Нередко, чтобы показать свою отличность от простого народа, он отвергает самые очевидные истины, каковы: бытие Бога, бессмертие души и проч. Посему справедливо таковых считают изобретателями ересей (1 Тим. 6: 4-10). Вообще, свойственные ему спорливость и упорство во мнениях принятых очень неблагоприятны истине. В богопочтении внешнем он любит чопорность, блеск, искусственность; во внутреннем — напряженность, высоту, отвлеченность; в молитве — многоглаголивость свысока; в обнаружении благочестия — причудливость: все по-своему, не как другие; он может также принимать все виды богослужения для славы и тщеславия и обращать их в средства к удовлетворению своего властолюбия, как Иеровоам (3 Цар. 12: 28, 29).

Воздержность, работность, бережливость, терпеливость, постоянство дают ему вид строгого исполнителя обязанностей в отношении к себе, но только вид; ибо все это добродетели средственные, а не существенные, и потому их цена зависит от духа, с каким предприемлются и содержатся. Справедливо, что он заботится более об образовании своей души, но для чего и в каком духе? Затем, чтобы блеснуть, или еще для того, чтобы поддержать славу науки или славу свою и своего звания и проч.; от этого занимается более тем, что славится в его время. Но он гневлив, задорен и не дает себе покоя: от сего скоро истощает силы свои и наживает болезни.

В отношении к другим он есть лицо самое несправедливое: все к себе относит, а другим ничего не приписывает; он охотник всегда повелевать и никогда повиноваться. Другие по мыслям его должны быть средствами для его целей, и действительно он так действует на них или насилием, когда уже силен, или хитростью, пока еще не силен. Он политикан, следовательно, препритворный; благодарности не жди от него, потому что он усвояет себе право принимать от других услуги как дань. При случае оскорбить, сделать насилие, оказать презрение, устрашить он не прочь. Ему желательно, чтобы его более боялись, нежели любили. Дружба у него — до соответствия своим целям.

В быту житейском и гражданском все нестроение от таких. Низшие с сим характером не хотят повиноваться, не терпят лежащих на них уз долга, почему всегда готовы к возмущениям. Высшие самовольны, жестокосерды; немилостиво наказывают, неохотно прощают; хотят править словом и взглядом, а не убеждением (1 Пет. 5:3). В обращении любят задавать тон, но к редким уважительны, а искренни — ни к кому. Посему они нетерпимы в обществе, ненавистны людям и Богу, Который им противится и нередко их унижает для вразумления (Мф. 23:12; 1 Пет. 5:5; Иак. 4:6; Иов. 9:13; 40: 6-7; Мф. 11:23). В семействе их нет мира, а брани и свары; дети грубеют; слуги своевольничают; жены то скорбят, то привыкают к упорству.

Вот ближайшие порождения самолюбия: похоть плоти, похоть очес и гордость житейская — с происходящими от них страстями. Есть, впрочем, по замечанию святых отцов, и между происходящими от них тоже начальнейшие, как бы необходимые и всегдашние их спутники. Таковыми признаются пять: гнев, блуд, печаль, леность, тщеславие. Происхождение их из первых очень просто. Так, сластолюбие является преимущественно в двух страстях, чревоугодии и блуде, и сопутствуется расслаблением и леностью; с сребролюбием всегда в связи печаль и зависть, с гордостью — гнев и тщеславие. Сии производные пять ставятся с первыми, по силе их многоплодности, в один разряд, так что начальнейших или неточных считается" прямо восемь или семь, ибо иные тщеславия не отделяют от гордости.

… Отсюда главные расположения воли у христианина суть самоотвержение и ревность о пребывании в сообщении с Богом, или любовь.

Самоотвержение есть отрицание самолюбия. Оно преследует все, на чем есть печать самости, ненавидит ее и отвращается от всех вещей, питающих ее; ставит ни во что все преимущества временные, телесные, внешние; изъемлет из всех вещей сотворенных свое сердце. …Будучи по природе своей отвержением самолюбия, оно и плоды приносит или рождает в нас расположения совершенно противоположные тем, какие производит самость, именно:

Вместо гордости у самоотверженного смирение — такое расположение, по коему он считает себя тварию самою ничтожнейшею, достойною всякого презрения и унижения; приписывая себе одни грехи, все доброе он относит к источнику всякого добра — Богу; он не усвояет себе никаких преимуществ пред другими, а всякого считает высшим себя. Это есть самоуничижение, соединенное с чувством своей бедности и слабости.

То, что вам пришлось выйти замуж повыше своего состояния, не есть гордость. Бог дал. Но этим гордиться можно. Так если гордитесь, перестаньте гордиться. Другой никто этого видеть не может, кроме вас да Бога. Молитесь Богу, чтобы Он дал дух сокрушения и смирения и Он даст. Между тем сами собирайте смирительные мысли, и держите их в душе. Гордость самая пагубная страсть, и тем пагубнее, что чиста со вне. Что вам старцы говорили про гордость еще в детстве, это значит, что Бог хочет, чтоб вы сами смирились и готов дать смирение, если взыщете. Но в том, что вы теперь в высшем положении и богаче, не есть нарушение старческих слов. Гордость в чувствах, а не во внешнем положении. И великие цари есть - смиреннейшие. Св. Давид из пастухов царь, а говорил: аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей.

Умейте смиряться, когда хвалят без оснований, а когда бранят и по делом, - какая трудность смиряться? Панегирик какой вы себе сплели: дурная, лукавая, непостоянная, не благодарная, гордая, сердитая, не умеющая Богу помолиться, очень хорош. Надо прибавить никуда негожесть и ничего нестоимость. Почаще повторяйте его, - и так, чтобы душа говорила, а не ум собирал по памяти. Ведь есть или бывает у нас очень глубоко лежащий самоцен.

Тогда слова означенные, или подобные им, язык или память читает, а на душе держит: "несмь якоже прочие". И то дивно, что этого лукавства нашей души почти нельзя заметить. Так оно таится, пока уже Господь как-нибудь вызовет его наружу и покажет во всем безобразии. Самим нам нужно угадывать присутствие его разве из того, когда укорные речи других, в глаза или за глаза, отзываются неприятностью и досадою на говорящих. Извольте навесть справки о себе, какова бывает душа в таких случаях. При этом большая бывает помеха от самооправдания.

Утешительно читать, как призвал вас Господь в Успенский пост. Видится, что и не перестает повторять призвание, чтоб не позабыли. Внимайте убо, но и дерзайте. Какие у вас учители то были! …

Вы исповедаете свой грех что нетерпелива, обидчива, не мирна, уступчива мыслям смущающим? - Это очень не хорошо. Все от гордости. Если бы было смирение, ничего такого не было бы. Так извольте стараться, уверив себя, что вы ничего не стоите, никакого внимания и почести, - что вы стоите не таких еще оскорблений не словом только, но и делом. - Когда уверите себя в этом и восчувствуете свое ничтожество, тогда все будет проходить для вас мирно.

… Вы слыхали, конечно, что у всякого есть как Ангел-Хранитель, так и враг искуситель. Есть воистину. - Враг непрестанно подсовывает то мысли, то желания по роду своему. Не стань внимать себе и блюстись, - пропадешь. Он затуманит и закружит голову. У всякого особый враг: у иного похотный, у иного корыстный, у иного гордостный - с разными оттенками. У вас - дух хулы и сомнений.

Есть враг около не затем чтобы ему покорствовать, а чтобы с ним бороться, и борьбою вырабатывать в себе противоположное добро: вместо похотности - целомудрие, вместо гордости - смирение, у вас, вместо сомнений - веру искреннюю, твердую и разумную.

В этом задача вашей жизни. Извольте ее выполнить.

Уже и прияли вы великую милость, когда дал вам Бог образумиться и стать на должную дорогу. Вы неправо думаете, что это было простое дело. Кажется вы хотите этим смирение показать, а между тем приписываете себе дело, которое не может быть иначе совершено, как благодатию Божиею. Это большая гордость. Извольте исповедать, что вас Господь призвал к жизни по Богу, чем показал, что избирает вас для царствия небесного. Исповедуя же сие, благодарите Бога, и со страхом и трепетом совершайте свое спасение, - боясь, как бы, отпадши снова, Духа благодати не укорить и крови Сына Божия не попрать. Вы уже были призываемы путем рождения, крещения и воспитания, - и стояли на добром пути, но уклонились, поправ благодать св. крещения. Теперь снова призваны. Бойтесь опять отступиться от Бога. Благодать двояко действует: совне, когда призывает, - и это всеобщая благодать, никто не исключен: ибо Господь всем хощет спастися и в разум истины приити; когда кто, вняв призванию, обращается, тогда благодать чрез таинство крещения или покаяния, внутрь вселяется, и там созидает спасение, или образует из стихий добра, естественных человеку, нового человека, наследника вечного царствия небесного, не властительски, а руководительно и помогательно, то есть, указывая добро, и помогая совершать его. …

Ваша раздражительность, иногда капризная, пройдет, как только навыкнете ходить в присутствии Божием, под всевидящим оком Божиим. Она от гордости. Смирение прогонит ее, - а также сознание, что вокруг себя должно распространять благостыню.

- Относительно - В. можно удовольствоваться тем, что в душе искренно помирились с ним и желаете мира и в обращении. Искать примирения словом и делом лучше прекратить: иначе ярость его все будет углубляться и сгубит его. Ищите случая сделать ему какое-либо добро, без ведома его. Узнав о нем после совершения, он скорее одумается. Впрочем же делайте как делаете, то есть встречаясь старайтесь мир блюсти на душе, и проходите не затрагивая его, и только молясь о нем…

Догадываюсь, что у вас сильны гордость и непокоривость. Взыщите смирения и послушливости.

Держите память Божию и память смерти, и не выпускайте из ума мысли, что Бог видит вас, вы под оком Его состоите, и блюдитесь от всего не угодного Богу.

В помощь памятования о Боге и о деле спасения, - заучите на память 24 молитовки св. Златоуста, и чаще прочитывайте их. Они находятся в числе молитв на сон грядущим.

Благослови вас Господь! Помните, что того, что потребно для спасения, никто для вас за вас сделать не может. Делать то должны сами вы. Помощь от Господа всегда готова; но она не приходит к тому, кто ничего не делает, а только к тому, кто делает, трудится, но до конца довесть дела не может.

Извольте паче всего остерегаться как бы не попасть на дорогу к гордости и не застрять там. Первый шаг на сей дороге есть самоцен, скрытное чувство, что я нечто, а не ничто; второй - самомнение или самочувствие - чувство, что я не только нечто, но и нечто важное и пред людьми и пред Богом. Из сих двух потом рождается вся куча гордостных мыслей и чувств, кои суть самые противные Богу. Потому всячески старайтесь быть в искреннем чувстве полного самоуничижения. Для того чаще приводите себе на память какие были грешки или ошибки в прежней жизни и осуждайте себя за них. Извольте себе избрать мерное правило в пище и питии, как делали все святые. Пусть будет у вас варево, яичко, икорки клочек и другое что полегче. Ничего ради плотоугодия, а только для здоровья и никогда не есть до сыта: сытость у монахов, тоже что пресыщение у мирян. О сне. И тут тоже меру надо держать. Что к утрени ходите, очень хорошо, а как ложиться? так, чтобы до утрени было не более шести часов.

Забыл, что писал вам о смирении и простоте. Разверните Исаака Сирианина и пересмотрите все статьи его о смирении. Сколько раз он возвращался к этому предмету?! Вам же паче всего надо пещись о сей добродетели, потому что берете на себя подвиги, которые не спрячешь. Засмотревшись на них, потому что сами лезут в глаза, душа начинает трубить о них пред собою; а это начало гордости и последующих падений. Сохрани вас Матерь Божия Пречистая - превысокая и пресмиренная!

Похвалы рождают самовосхваление и самочувствие; - злые чувства передовые проводники к тщеславию и гордости. Боже упаси!

Преподобный Макарий Оптинский:

...Все... происходит от гордости. Это главный источник всех наших грехов, зол и бедствий.

...Всех ваших поползновений причина и корень — гордость; отрасли ее: превозношение, о себе мнение, зазрение людей, уничижение и осуждение их. Как бы мы ни старались делать добродетели, но при сих действиях они мрачны и не приносят пользы; ибо оные-то и суть преступление и сопротивление воле Божией; Его святое учение и самая жизнь есть кротость и смирение, коим и повелел нам научаться от Себя, дабы обрести покой душам нашим (Мф. 11, 29). Всех наших зол причина — гордость, а всех благ ходатай — смирение!

...Всему нашему бедствию и отвращению от Бога виновна гордость, а, напротив, блаженство и приближение к Богу — смирение, то и пороки наши все происходят от нее, яко от злого корене, злые отрасли суть плоды гордости. Но оная так скрытно гнездится в сердце, что имеющий ее не может проникнуть и понять ее, когда не пошлет Бог какого-либо обличения чрез искушения. Прочтите у св. Петра Дамаскина во 2 книге, в конце 24 Слова, о старце, которого все считали святым, но при смерти его один богоугодный старец слышит глас к немилостивому Ангелу, стоящему при нем с трезубцем, дабы не упокоил души его, так как он не упокоил Господа и один час. Увидите, что не только от других, но и от самого его укрывалась гордость.

...Гордость же, всем известно, что есть самый богоненавистный порок, против коего должно поставить Христово смирение и всегда себя иметь худша всей твари... Мы, говоря: "Господи, даждь ми смирение", — должны принимать те врачевства с любовию, кои нам от Бога посылаются ко уврачеванию — как гордости, так и прочих грехов; а оные суть: скорби, поругания, укоризны и досады от других; все это посылается Промыслом Божиим к нашему испытанию и исправлению; то и должно нудить себя носить их ко испровержению нашей гордости и за грехи; когда мы, приявши язву в сердце, представим наши скверны, то и невольно заградятся уста к противословию; а сия из первейших скверн есть — гордость; ибо Писание нечистым называет гордого.

Ты клевещешь, что рождена с гордостию; оная происходит не от естества (природы). Бог не сотворил тебя гордою; но от произволения и в навык обращается; преложи оное на смирение и научись от самого Господа, яко Он кроток и смирен сердцем, и обрящешь покой душе твоей (Мф. 11, 29).

Еще пишете, что вы не видите в себе тщеславия и гордости и желали бы знать признаки оных. Самое то, что не примечаете в себе сих страстей, есть признак, что они содержат душу вашу, облекая ее тьмою и мраком, которые, как в видимых предметах, так и в мысленных, равно препятствуют видеть предлежащее. Ясно свидетельство сему в 23 Степени Лествицы, как премудрый старец поучал духовно брата, чтобы не гордился, а он, слепотствуя умом, отвечал: прости мя, отче, во мне нет гордости. Старец же продолжал: да чем же ты, чадо, более можешь доказать свою гордость, как не сими словами, что "во мне нет гордости". Тьма, по слову Василия Великого, есть отсутствие света. И в духовных вещах, за отсутствием света смирения, мрак гордости покрывает душу.

Тщеславие и гордость — одной закваски, различие же оных такое: тщеславие побуждает высказывать свое благочестие или свой ум, дорожит мнением людей, любит похвалу, склонно к человекоугодию, боится ложного стыда человеческого и подобное. Гордость же обнаруживает себя порывами гнева, смущением, презорством, осуждением и уничижением ближних, надымая душу самомнением и возношением о своих делах и достоинстве, или внешнем или внутреннем. Плод гордости: падение мужей и духовных; и вообще падения людей и жизнь нехристианская и все бедствия человеческие, в отношении души и тела, началом своим имеют гордость. Как и напротив, началом и основанием всего благого есть смирение.

Ты в недоумении вопрошаешь, почему Господь не пошлет тебе скорого избавления от мира; и сам, от моего имени, отвечаешь: "за гордость", и тут же себя оправдываешь: "Боже мой, пред Тобою ли мне гордиться?" и проч. Я не могу тебе сказать, почему Господь не допускает исполниться твоему желанию. Судеб Господних бездна многа, и нам оные непостижимы; но что в тебе есть гордость, как и все мы ее не чужды, только в разных степенях, доказывают твои падения. Святый Иоанн Лествичник пишет, "идеже последовало падение, там предварила гордость". Хотя мы и думаем, что нет в нас гордости, но плоды доказывают, что есть.

Ты знаешь, где падение, — хоть и в помыслах, — там предварила гордость. Эту-то гидру с семью ее главами побеждай помощию Божиею.

Где нет света, там тьма, а где нет смирения, там гордость покрывает тьмою все наше устроение. Из первых твоих строк вижу сознание, что за гордость попускаются тебе искушения и падения. Это истинно справедливо, в чем нас удостоверяют святые отцы, сами прошедшие путь сей.

Вы хотите быть безстрастным или, просто сказать, совершенным, и не быть ничем должным Богу; но при нашем хилом устроении не попущает сего Бог, дабы более не осудиться за гордость. Ему приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию. И сие, что вам хочется исполнять свои обязанности лучше других, есть дело гордости; оттого ни умения, ни сил недостает. Пишет св. Петр Дамаскин: "не есть зло иметь разум, но зло думать, что имеем оный"; также и о делах: "не есть грех желать и делать хорошо, но думать о сем, что я лучше других делаю — грех есть".

Когда за собой ничего не замечает, то не водится ли духом гордости? а смиренные видят грехи свои, яко песок морской.

Сердечно радуюсь о изменении вашего устроения, то есть охранении от смеха, празднословия и кощунства; но должно заметить, чтобы при оном не закрались в сердце высокомнение, тщеславие, самомнение и лютейшая гордость, которые ослепляют человека и не допускают "зрети своя согрешения" и "иметь сердце сокрушенно и смиренно".

...Вы, желая угодить Богу, хотите скоро взойти на высоту добродетелей и мните это возможным от вас, что, мню, доказывает в вас духовную гордость... Эта причина доставляет удобный приступ врагу к сильному на вас нападению, попущением Божиим.

Из описанных тобою происшествий и последствий от оных видно твое возвышенное Я! Ты не могла себе поверить, что не была мирна на N. N.! — т. е. что не могла согрешить сим. Так самонадеяние тобою овладело, или хотело овладеть. Неужели ты тверже Петра? но и тот пострадал отвержение. Как же гордость ослепляет, что и не дает видеть и познать свои немощи. Мы читаем, что нужно во всяком случае смирение и слово прости; но надобно в делах показать оное, а ты пребыла два дня в самооправдании и не сказала "прости". Св. Лествичник пишет: "правильное или неправильное обличение отвергши, своего спасения отвергся"... Впрочем, от этого нечего робеть, ты находишься в сражении, пала и восстала, падениями же наказуемся к смирению. Ибо знай, что где последовало падение, там предварила гордость. Я тебе напоминал, что нельзя всегда быть на Фаворе, нужна и Голгофа; а то не полезно иметь одни духовные наслаждения, без огорчений; это путь опасный! Упоминаешь о пустоте и безплодности жизни, — эта мысль не пустая, но также от гордости происшедшая. Скажи мне, чего ты хочешь в себе видеть? Каких-нибудь благодатных дарований? утешений духовных? слез? радости? восхищения ума? Но ты не успела прийти в обитель, и лезешь на небо, а таковых повелевают Отцы свергнуть долу. Видишь, как мы горды, все хочется видеть, что мы Я, а не ничто. Этого мало, что будет пустота, но еще и много падений постраждем, пока не смиримся. Как мало еще твое понятие в духовном разуме; ты делай, а не ищи дарований; паче же смотри свои грехи, как песок морской, и болезнуй о них... наше ли дело искать в себе плодов не вовремя; это знак гордости; а даже в пустоте и в душевной горести должно нисходить во глубину смирения, а не говорить: "где ж искать спасения?" То-то и горе, что мы все хотим видеть в себе святыню, а не смирение; на словах же будто смиряемся. Не начало, но конец венчает дело. Иди тише, скорее дойдешь.

Вы, изъясняя свои язвы, упоминаете и о осуждении ближних и приписываете оное гордыне. Сие неоспоримо; но и другие грехи, и особенно гнев, есть порождение сей богоненавистной страсти. Желающие себя исправить и побеждающиеся страстьми, смотрительно искус сей приемлют, чтобы смиряли себя хотя невольно и сим благодать Божию к себе привлекали.

Ссоры и споры с А., верно, за пустое бывают и происходят не от чего другого, как от гордости. Попери этого змия смирением, самоукорением; ты же имеешь возможность не следовать своему разуму и воле, — самые удобные средства к избавлению от гордости. Случится скорбь на А., не доверяй себе, умолчи, пойди спроси у матери Н., право ли ты делаешь, раздражаясь? — и приими совет, врачующий тебя. Когда так будешь поступать, то и боязливость твоя тебя оставит, ибо оная происходит от гордости и тщеславия.

Пишешь о Л., что, говевши, готовилась у тебя в келлии и что страх ее не проходит; она же не понимает, в чем состоит ее гордость? Это такая страсть, что гордые не видят себя сим пороком одержимыми, как и тот старец, из которого велено было исторгнуть душу, понеже и единого часа не упокоил Бога в себе; о сем есть у Петра Дамаскина в 24 Слове; а ее гордость доказывается плодами страха и проч., как в 79 Слове св. Исаака Сирина сказано, и у св. Лествичника: "гордых приусрящут случаи страшные". Но Бог силен даровать ей познание своей болезни и потом исцеление.

Ты пишешь, что тебя мучит сомнение в улучении тобою блаженной вечности и неупование на милосердие Божие. Это есть плод гордости.

Ты вспомни, что я писал к тебе: отчаяние есть плод гордости, и сознаешь себя, что ты наполнена ею; так ты и должна знать, что она-то и отравляет горестию всю жизнь твою. Ежели же вникнем подробно, то найдем, что все наши падения греховные, т. е. действия страстей, от оной <гордости> происходят... Постарайся же стать противу оной самоукорением, видя свои неисправления; а при исправлении чего-либо помни, что Господь повелел: аще и вся повеленная сотворите, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10).

Прочти у св. Иоанна Лествичника в Степени о рассуждении, что иногда все пороки от нас отходят, оставляя один — гордость, который и один может погубить душу.

Гордость более всего лишает людей и добрых дел, и помощи Божией: где нет света, там тьма, а где нет смирения, там заступает место гордость...

...Надобно смиряться во всем, и тогда удобнее сокрушить сети вражии, ибо гордость бывает причиною сильных браней и побеждений от них.

...В юном возрасте вам не было искушений и скорбей, чрез кои бы вы могли научиться практическому благочестию, но вместо того мир обольстил вас лестными похвалами; вы упоевались мечтательными мнениями о своих добрых качествах; и когда все другие страсти еще не приступали к вам, одна гордость и самомнение на вас действовали, которые были и есть началом и источником наших бедствий. Бог сопротивляется гордым и ко смирению их попускает наказания и мучительство страстей; оставление вами первого супруга обнаружило в вас и первое действие преступной страсти, хотя противной гордости, но чрез нее попущенной.

...Вы пришли в такое охлаждение чрез высокое о себе мнение — что видно из того, что будто вас страсти оставили. Господь же, милосердуя о вас, да не впадете в совершенную гордость, попустил вам искуситися страстями, а вы возмалодушествовали, считая себя погибшею. — И это знак того, что вы и понятия не имеете в духовной жизни, и книг отеческих не читали. Когда бы читали, то увидели бы, что до смерти брань с нами сопряжена, а врачуется не столько нашим тщанием, сколько милосердием Божиим и помощию Его; а паче когда терпим сии приражения, и, смиряя себя, вменяем худше всех, и припадаем ко Господу со смирением: тогда благодать Божия ниспосылает нам Свою помощь.

Мы, как люди, еще не истребившие в себе страстей самолюбия и гордости, то, по мнению нашему, незаслуженное нами оскорбление трудно переносить. Но если примем в руководство духовный разум, то найдем, что этот случай послан от Бога к испытанию твоему и к исправлению своего устроения; ибо от подобных столкновений мы познаем действие наших страстей и стараемся при помощи Божией о исцелении оных самоукореннем, смирением и любовию; яснее об этом прочитай в... беседах преподобного Зосимы (Добротолюбие, т. 3)... увидишь, сколько полезны для нас такие случаи; оные бывают виновны исцеления душевных наших болезней. Во время движения страсти мы не можем здраво судить, но когда утихнет, то увидим свою виновность в непонесении оскорбления. Господь заповедал терпеть, но что терпеть? не то, когда мы бываем виновны и за оное бываем оскорбляемы, но когда невинны и оскорбляют нас... И никто не может нас ни оскорбить, ни досадить, если не попустит Господь быть сему к нашей пользе, или к наказанию, или к испытанию и исправлению. А когда помыслим о заповеди Божией, о любви, простирающейся даже и до любви врагов, то найдем себя безответными в отношении подобных твоему случаев.

З. Т-не я написал довольно шероховато, чем, может быть, уныет дух ее, а ты и подкрепи; мы все люди, и люди, с немощами боремся, а паче с гордостию — с этим горбом, не допускающим пролезть сквозь тесный путь укоризн.

Грехи каждого из нас единому Богу известны, и не можем судить того, чего не знаем; но есть грехи, которые и не почитают грехами: это есть гордость, названная в свете — "благородное самолюбие". Исполняя дело по должности и в обществе очень хорошо и похвально, самолюбие имеет первое место и служит побуждением, а свое мнение дает им цену, и гордится, нимало не считая это за грех, а смирения нет... Многие есть примеры, что за гордость Господь наказывает людей различными наказаниями. Навуходоносор царь, когда вознесся сердцем и изрек слово: несть ли сей Вавилон великий, егоже аз соградих в дом царства (Дан. 4, 27), и вдруг исступил умом и превратился в зверя и семь лет был в таком положении. И в наше время знаю бывшие примеры: один майор, командовавший полком, с большими достоинствами, но услышав одно слово от бригадного генерала: "Господин майор, вы не так командуете!" — сошел с ума; и много, много есть подобных случаев и различных наказаний.

...Лучше иметь борьбу со своими немощами, нежели с гордостию. Зря свои немощи, себя охуждаем и смиряем, а осуждая других, гордостию водимся.

Против гордости — воспоминание о грехах своих, память смирения Христова, вменять себя худша всех, помнить, что гордым Бог противится (1Пет. 5, 5).

Но ведь дело это не единого дня или месяца есть, но многого времени, произволения, подвига, труда и помощи Божией требуется к искоренению сего смертоносного корня <гордости>; а оному исторгнуту бывшу, и все ветви страстей изсохнут и отпадут...

Я вот не пойму: я гордый или нет? Вроде нет.

noname пишет:Я вот не пойму: я гордый или нет? Вроде нет.

Не гордых людей не существует. Этой болезнью заражены все.

noname пишет:Я вот не пойму: я гордый или нет? Вроде нет.

схиигумен Савва (Остапенко)
Семена сатаны и любовь Христова. О главных христианских добродетелях и гордости


Как распознать в себе гордость?

На вопрос: "Как распознать в себе гордость?" Иаков, архиепископ Нижегородский, пишет следующее:

"Чтобы понять, ощутить ее, замечай, как ты будешь себя чувствовать, когда окружающие тебя сделают что-либо не по-твоему, вопреки твоей воле. Если в тебе рождается прежде всего не мысль кротко исправить ошибку, другими допущенную, а неудовольствие и гневливость, то знай, что ты горд и горд глубоко. Если и малейшие неуспехи в твоих делах тебя опечаливают и наводят скуку и тягость, так что и мысль о Промысле Божием, участвующем в делах наших, тебя не веселит, то знай, что ты горд и горд глубоко. Если ты горяч к собственным нуждам и холоден к нуждам других, то знай, что ты горд и горд глубоко. Если при виде неблагополучия других, хотя бы то врагов твоих, тебе весело, а при виде неожиданного счастья ближних твоих грустно, то знай, что ты горд и горд глубоко.

Если для тебя оскорбительны и скромные замечания о твоих недостатках, а похвалы о небывалых в тебе достоинствах для тебя приятны, восхитительны, то знай, что ты горд и горд глубоко".

Что еще можно добавить к этим признакам для распознания в себе гордости? Разве только то, что если на человека нападает страх, то это тоже признак гордости.

Святой Иоанн Лествичник пишет об этом так: "Гордая душа есть раба страха; уповая на себя, она боится слабого звука тварей, и самих теней. Страшливые часто лишаются ума, и по справедливости. Ибо праведно Господь оставляет гордых, чтобы и прочих научить не возноситься".

И еще он же пишет: "Образ крайней гордости состоит в том, что человек ради славы лицемерно показывает добродетели, каких в нем нет".

Вот есть даже целая книга, посвящённая этому недугу и борьбе с ним: http://azbyka.ru/strast-gordosti-i-borba-s-nej#ref4

прот. Сергий Филимонов «Страсть гордости и борьба с ней»

Гордость - первый грех, появившийся в этом мире, ибо гордостью дьявол согрешил и людей научил. Значит, и уходит она из человека последней, потому что глубже всех сидит.

Гордость есть у всех. Какие бы мы признаки ее ни находили, как бы ее из себя ни выводили - она все равно прорастает. Говорят, гордость исправляет Сам Бог, настолько глубок корень этого греха.