Форум
Одним из самых популярных и вместе с тем спорных утверждений является тезис о том, что «советское образование было лучшим в мире». На чем он основывается, обычно никто пояснить не может. Просто это принято как аксиома: «советское образование лучшее в мире — и все тут». Это, мягко говоря, сомнительное утверждение, обычно дополняется тем, что советское образование было очень доступным, в отличие от Российской империи или РФ. При этом как-то забывается тот факт, что примерно половину времени от существования СССР образование в стране жестко ограничивалось для определенных категорий лиц. Сначала речь шла о лишенцах и их детях, а потом оно и вовсе стало платным, причем не только высшее, но и школьное. К слову, 2 октября была годовщина этого указа. Поэтому сейчас мы рассмотрим все по порядку, начиная от Российской империи и заканчивая становлением советской школы, которая и является фундаментом современного российского образования.
В Российской империи система образования была весьма разнообразна и сложна. Она строилась на системе – каждому сословию по потребностям. Условно говоря, для крестьян было одно образование, для мещан — другое, для аристократии — третье. При этом никто не запрещал крестьянину учиться в университете или дворянину в земской школе. В начале XIX века самым популярным начальным образованием была церковно-приходская школа, однако с введением в 60-е годы земств ситуация изменилась, поскольку земствам также разрешалось создавать свои школы. Финансировались учебные заведения из различных источников. Были земские школы, финансируемые земствами, церковно-приходские, за счет церкви и частных пожертвований, и финансируемые из госказны или частными лицами. В этих школах учились в большинстве своем крестьяне, а также дети не слишком обеспеченных слоев населения. Обучение в начальной школе было бесплатным и состояло из 2-4 летнего курса Закона Божьего, арифметики вплоть до дробей, правописания и чтения. По окончании этой школы проводились экзамены, скорее в форме собеседования, чем экзаменов, причем делали это не учителя, а специальные чиновники из уездных комиссий. Как правило, крестьяне ограничивались только начальной школой.
Однако все желающие могли продолжить образование в городских училищах (перед революцией их переименовали в высшие начальные училища), где требовалось окончить уже четырехлетний курс. Там к предметам из начальной школы добавлялись геометрия, история, география, черчение, физика и т.д. Обучение в них было платным, но недорогим. Как правило, 10-15 рублей в год (даже меньше средней месячной зарплаты дворника). Окончание такого училища уже позволяло при желании получить чин. Требование обязательного окончания этого училища было минимумом, выдвигавшимся к коллежским регистраторам. Также с окончанием этого училища можно было поступить в учительскую семинарию, готовившую учителей для начальной школы. Или поступить в гимназию или реальное училище.
Гимназии были учебными заведениями, которые в полной мере давали среднее образование. Причем гораздо более разностороннее. Там изучали сразу несколько иностранных языков: начиная от латыни или греческого и заканчивая французским и немецким. Давалось разностороннее гуманитарное и техническое образование: география, физика, рисование, черчение, история, математика и т.д., вплоть до поэзии в некоторых учебных заведениях. При этом в гимназии не учили читать и писать, как в советских школах, туда приходили уже грамотными: либо после домашнего образования (в основном для дворян) либо после подготовительных курсов (которые были при каждой гимназии), либо после начальной школы. В гимназию еще нужно было поступить, то есть сдать экзамены: диктант, арифметика и устный экзамен по русскому языку. Каждый год для того, чтобы перейти в другой класс, необходимо было также сдавать экзамены. Посолиднее советской семилетки, не правда ли? Зато все эти труды компенсировались тем, что гимназия открывала множество дверей: выпускников гимназии, получивших аттестат зрелости, без экзаменов принимали в университеты, а при поступлении на государственную службу они получали преимущество перед остальными. Те же, кто заканчивал курс гимназии с медалью и желал поступить на госслужбу, автоматически воспроизводились в чин коллежского регистратора. Обучение в гимназиях первоначально было рассчитано на 7 лет, позднее было увеличено до 8. В гимназиях отсутствовали телесные наказания (для сравнения: в Британии их окончательно отменили только в 1999 году, а в некоторых южных штатах США не отменили до сих пор). Плата за учебу в гимназии была выше, чем в начальных училищах (до 60 рублей в год). Для сравнения: дворник до революции получал порядка 18 рублей в месяц, а неквалифицированный чернорабочий — около 22-23 рублей. При этом гимназисты, показывавшие способность к обучению, могли освобождаться от платы. Стоны и жалобы советских историков о недоступности образования для бедных детей рабочих и крестьян разбиваются о суровую статистику: по состоянию на 1914 год из 152 тысяч гимназистов 71,5 тысячи (примерно в равных пропорциях) принадлежала к крестьянам и мещанам и только 49 тысяч — к дворянам.
Помимо гимназий, существовали и реальные училища. Там образование было более узконаправленным, с упором либо на коммерцию, либо на естественные науки. Выпускники этих училищ не могли поступать в университеты без экзаменов, но могли поступать в технические вузы.
Также, в основном в провинциальных городах, существовали прогимназии, которые практически являлись усеченным вариантом обычной гимназии, где учились только четыре года. По своей сути они были близки к высшим начальным училищам.
Военные получали среднее образование в кадетских корпусах, а духовенство – в семинариях. При желании они могли продолжить обучение в высших учебных заведениях по своему профилю, не сдавая экзаменов.
Поскольку среднее и высшее образование в Российской империи было раздельным (в отличие от начального), для женщин существовали свои учебные заведения – Институты благородных девиц (среднее) и Высшие женские курсы. Существовали также специальные коммерческие школы, где учили, как вы понимаете, коммерции, и частные учебные заведения.
Пришедшие к власти большевики полностью упразднили старую систему. Прежде всего они отменили сословный принцип образования. Тут важно понимать, что сословность и кастовость – это разные вещи и, как уже говорилось в начале текста, никто не запрещал крестьянам и мещанам учиться в гимназиях. Более того, бессословный характер обучения декларировался всеми учебными заведениями Российской империи. Однако у каждого сословия были свои традиции. Дворяне чаще отправляли детей в гимназии и престижные кадетские корпуса, купцы – в коммерческие школы или реальные училища, крестьяне чаще ограничивались церковно-приходской или земской школой.
Большевики же решили, что ничего этого быть не должно и абсолютно все должны учиться в абсолютно одинаковых школах, ничем не выделяющихся. В октябре 1918 года Луначарский опубликовал манифест о «Единой трудовой школе». Согласно ему, старая система объявлялась глупой и неправильной, а новая система предполагала воспитание через труд вместо глупых книжек. Манифест гласил:
«Дело идёт при этом не только о том, чтобы сделать общедоступной школу, как она есть, ибо такой, какой её сделал предшествующий режим, она для трудовых масс не годится; дело идёт о коренной перестройке её в духе школы подлинно народной.
На первой ступени преподавание покоится на процессах более или менее ремесленного характера, соответственно слабым силам детей и их естественным в этом возрасте наклонностям. На второй ступени на первый план выдвигается промышленный и земледельческий труд в его современных машинных формах. Но вообще цель трудовой школы отнюдь не дрессировка для того или другого ремесла, а политехническое образование, дающее детям на практике знакомство с методами всех важнейших форм труда, частью в учебной мастерской или на школьной ферме, частью на фабриках, заводах и т.п.
Таким образом, с одной стороны, ребёнок должен учиться всем предметам, гуляя, коллекционируя, рисуя, фотографируя, лепя, склеивая из картона, наблюдая растения и животных, растя их и ухаживая за ними. Язык, математика, история, география, физика и химия, ботаника и зоология — все предметы преподавания не только допускают творческий, активный метод преподавания, но и требуют его.
С другой стороны, приближаясь к идеалу, школа должна преподать ученику главные приёмы труда в следующих его областях: столярное и плотничное дело, токарное, резьба по дереву, формовка, ковка, отливка, токарная обработка металла, сплавление и спаивание металлов, закаливание, сверлильные работы, работы по коже, печатание и пр. В деревне, разумеется, центром, вокруг которого группируется преподавание, является столь разнообразное сельскохозяйственное дело.
Само собою разумеется, простой рассказ должен занимать самое последнее место, на первом же должно стоять усвоение деятельное, почему и предметы должны быть выбраны с таким расчётом, чтобы изучение их могло вестись путём экскурсий, живого наблюдения и самостоятельного воспроизведения большинства относящихся сюда трудовых действий: дети и сами могут находить для себя и подвергать изучению при помощи учителя и старших товарищей любые заинтересовавшие их предметы, но эти вольные занятия не должны мешать прохождению обдуманного курса с дидактически наисовершеннейшим подбором предметов, чтобы в результате получилось законченное, хотя и сокращённое, знакомство с важнейшими моментами прошлого и попутно ряд данных естественнонаучных.
Второй раз несколько более расширенный цикл приблизительно тех же знаний проходится в систематическом историческом порядке, то есть дети знакомятся в живых очерках и всегда при помощи самостоятельной работы с историей труда, а на его основе — с историей всего общества. Эволюция всей культуры на основе роста трудовых возможностей должна не только быть пройдена ими по книге или в рассказах учителя, но в некоторой степени и в жизни; не только ум их, но и тело, прежде всего руки, должны периодически быть вовлечены насколько можно полнее в быт дикаря, кочевника, первобытно-земледельческий, варварский (эпохи: великих речных царств, античная, средневековая и т.д.).
Особенно важное значение придаём мы тому, что труд, на котором покоится преподавание в новой школе, должен быть производительным настоящим трудом, настоящим участием учеников в хозяйственной жизни страны.
Памятуя слова Маркса о превращении детского заводского труда из проклятия в источник здорового, целостного и деятельного познавания, новая школа неразрывно свяжет себя с соседними производствами и поведёт учеников на фабрику и завод, на железные дороги, промыслы — всюду, куда по местным условиям она найдёт доступ, — поведёт не на экскурсии только, не посмотреть, а на работу.
Мы просим отчётливо различать индивидуализацию в преподавании и дух индивидуализма. Воспитательная школа должна стараться устранить из детских душ, елико возможно, те черты эгоизма, которые унаследованы человеком от былого, и, приготовляя его к грядущему, стараться уже со школьной скамьи спаять прочные коллективы и развить в наивысшей мере способность к общим переживаниям и к солидарности. Целью здесь является — избежать задержки развития особо даровитых натур. Но если цель эта почтенна и не должна быть никоим образом пренебрегаема, то гораздо более важной является другая — уменьшить, елико возможно, количество отсталых».
Короче, ВКАЛЫВАТЬ НАДО, детишки. Разумеется, одновременно вкалывать и изучать разносторонние предметы просто невозможно (в нескольких школах пытались ввести трудовые планы как на предприятиях, но в итоге стала сильно хромать учеба), поэтому в школах и вузах вводился т.н. «Дальтон-план», он же «бригадно-лабораторный метод обучения». Вместо скучных и глупых буржуазных уроков и лекций все учащиеся разбивались на бригады. При этом бригады могли комплектоваться по любому принципу: отличники с двоечниками, учащиеся, живущие по соседству, и т.д. Бригаде давалось задание, которое они должны были выполнять как бы вместе, но отвечать по нему должен был только бригадир. Учитель оценивал выполненное задание и ставил одинаковую оценку всей бригаде. Ряд предметов, например, история и география, были вообще отменены. Обучение в трудовых школах стало пяти- и четырехлетним. Как вы понимаете, на фоне введения трудового воспитания, а также гонений на умников-лишенцев советское образование в 20-е годы представляло собой чуть более, чем НИЧТО.
К тому же большевики решили не останавливаться на школе и устроили погром в вузах, отменив вообще все правила и требования. Так, отменялись все научные звания, отменялись экзамены в вузы, а также вообще какие-либо требования к поступающим. В вуз мог поступить рабочий с церковно-приходской школой за плечами или вообще безграмотный крестьянин (!!), главным были не его знания или способности, а классовое происхождение. В вузах также практиковался «Дальтон-план», а лекции были объявлены буржуазным пережитком. Это позволяло компенсировать нехватку преподавателей после массовых зачисток неблагонадежных умников. Волков приводит пример:
«Пользуясь декретом о приеме в вузы, студенты-коммунисты выступили с инициативой, которую поддержал Замоскворецкий райком партии, — привлечь рабочих фабрик и заводов к учебе в коммерческом институте. Рабочие живо откликнулись на призыв коммунистов: около тысячи молодых рабочих записались студентами и получили курсовые билеты”. Напутствуя их, представитель райкома заявил: “У нас внутри есть враг — это интеллигенция, специалисты. Рабочий, который способен понимать доклады на митингах, в десять раз лучше любого гимназиста поймет лекции профессора. Для чего существует тогда профессор, если он не может быть понятым?»
Самое фантастическое, что на фоне всех этих художеств они даже умудрялись гордиться, что число студентов вузов к концу 20-х годов выросло по сравнению с дореволюционным уровнем (!). Ну так еще бы оно не выросло, если учиться в нем может даже безграмотный, а сдавать все зачеты за него будет бригадир.
Обычно в оправдание большевиков говорят: зато они провели ликбез и ввели обязательное образование. В этих утверждениях содержится немалая доля лукавства. Например, с введением всеобщего образования. Мало того, что оно было законодательно введено только в 1930 году (!), так оно ещё и было всего лишь четырехлетним. То есть это все та же земская, церковно-приходская школа, да еще и с облегченным уровнем обучения. Если учесть сеть начальных школ до революции, оно и так было фактически обязательным, так как учились почти все, к тому же еще до революции разрабатывалось сразу несколько законопроектов о введении обязательного обучения и есть все основания полагать, что их ввели бы раньше, чем в 1930 году.
Ликбез тоже не был изобретением большевиков. В царской России действовали воскресные школы, где все желающие взрослые могли обучаться навыкам чтения и письма. Они существовали почти во всех городах (особенно часто при фабриках) и в крупных селах. Большевики же сделали это принудительным, за счет общей профанации обучения. В воскресных школах курс обучения длился не менее 9 месяцев и, помимо чтения и письма, изучались и другие предметы, тогда как пункты ликбеза работали три, максимум четыре месяца и их главной задачей было научить писать свое имя и зазубрить пару ленинских тезисов.
В 30-е годы большевики постепенно стали отказываться от упоительных прожектов. Начался частичный разворот к дореволюционной школе. С 1931 года отменялись все эксперименты и возвращалась старая классно-урочная система: с расписанием, индивидуальными оценками, вновь вводилось раздельное обучение. Позднее в школьную программу вернули историю и отменили ограничения для лишенцев (например, известный советский историк Зайончковский смог получить среднее образование только в 27 лет из-за гонений на лишенцев).
К концу 30-х годов большевики бодро отчитались о преодолении безграмотности и стали задумываться о введении всеобщего обязательного семилетнего образования, но затем решили, что много умников не нужно, тем более что на носу война. В результате произошел невероятный поворот — переход к платному образованию. Причем не только высшему, это еще ладно бы, платным становилось вообще все образование выше 7 класса в школе, а также в техникумах.
Объяснялось это нововведение возросшим материальным благосостоянием трудящихся (!):
«Учитывая возросший уровень материального благосостояния трудящихся и значительные расходы Советского государства на строительство, оборудование и содержание непрерывно возрастающей сети средних и высших учебных заведений, Совет Народных Комиссаров СССР признает необходимым возложить часть расходов по обучению в средних школах и высших учебных заведениях СССР на самих трудящихся и в связи с этим постановляет:
Ввести с 1 сентября 1940 года в 8, 9, и 10 классах средних школ и высших учебных заведениях плату за обучение.
Установить для учащихся 8-10 классов средних школ следующие размеры платы за обучение:
а) в школах Москвы и Ленинграда, а также столичных городов союзных республик — 200 рублей в год;
б) во всех остальных городах, а также селах — 150 рублей в год.
Примечание. Указанную плату за обучение в 8-10 классах средних школ распространить на учащихся техникумов, педагогических училищ, сельскохозяйственных и других специальных средних заведений.
Установить следующие размеры платы за обучение в высших учебных заведениях СССР:
а) в высших учебных заведениях, находящихся в городах Москве и Ленинграде и столицах союзных республик, — 400 рублей в год;
б) в высших учебных заведениях, находящихся в других городах, — 300 рублей в год».
Можно, конечно, сказать, что это небольшие деньги (плата за обучение примерно равнялась среднемесячной зарплате рабочего), однако огромная часть населения оказывалась фактически отрезанной от социальных лифтов: речь идет о крестьянах. Они работали в колхозах не за деньги, а за трудодни. Формально, по количеству трудодней и ряду сложных расчетов, колхозникам платились какие-то деньги, но чаще всего расчеты происходили в товарной форме, а не денежной, то есть крестьянам выдавалось, например, зерно в эквиваленте той денежной суммы, которую они заработали. Гарантированный минимум с денежной оплатой труда был введен только в 1959 году.
При этом введение платы за обучение формально не нарушало деклараций о всеобщем, доступном и равном обучении, поскольку обязательным считалось четырехлетнее обучение, с настойчивой рекомендацией семилетнего обучения, а плата вводилась только за учебу после 7 класса, а также учебу в техникумах и вузах, которые обязательными также не были. А для работы на заводе тогда вполне хватало и неполного школьного.
К слову, это была не первая попытка большевиков сделать образование платным. 28 июля 1924 года был издан декрет ВЦИК, согласно которому вводилось платное образование:
«Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Р.С.Ф.С.Р. постановляют:
1. Рабочие и служащие, получающие заработок менее пятидесяти пяти рублей по первому поясу, пятидесяти рублей по второму поясу и сорока пяти рублей по третьему поясу, освобождаются от платы за обучение их детей в школах первой и второй ступени.
2. Правила и нормы по взиманию платы за обучение детей устанавливаются на местах губернскими исполнительными комитетами по соглашению с губернскими советами профессиональных союзов с тем, чтобы отчисления не превышали пяти процентов получаемого жалованья, независимо от количества обучающихся детей.
3. Рабочие и служащие, дети которых не обучаются в школах, не подлежат обложению специальным налогом на содержание школ путем регулярного отчисления от заработной платы».
Это довольно малоизвестная история, поскольку постановление было отменено уже через 2,5 года – в январе 1927.
Более того, в 1940 году вместе с введением платного образования была осуществлена милитаризация обучения. Конечно, так не совсем правильно это называть, но как еще назвать принудительный призыв на учебу? В соответствии с законом о государственных трудовых резервах государство получило право ежегодно призывать (!) на учебу в училища и ФЗО миллион городских и сельских подростков. После обучения они считались мобилизованными и обязаны были отработать по распределению на заводе 4 года. За самовольную отлучку, отказ или за исключение из училища за нарушения дисциплины грозила уголовная ответственность сроком до года (!).
Но самое смешное, особенно для сторонников теории о «русском националисте Сталине», то, что позднее по национальному признаку была отменена плата для ряда нацменьшинств. Причем для русских, учившихся там, таких послаблений не делалось.
В 1942-43 годах вышел ряд постановлений:
«Постановление Совнаркома СССР от 15 октября 1942 г. N 1695 “Об освобождении в Киргизской ССР учащихся-киргизов от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 15 октября 1942 г. N 1696 “Об освобождении в Таджикской ССР учащихся-таджиков и узбеков от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 5 января 1943 г. N 5 “Об освобождении в Казахской ССР учащихся казахов, уйгур, узбеков и татар от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 27 февраля 1943 г. N 212 “Об освобождении в Узбекской ССР учащихся узбеков, каракалпаков, таджиков, киргизов, казахов и местных евреев от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в техникумах и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 27 февраля 1943 г. N 213 “Об освобождении в Азербайджанской ССР учащихся азербайджанцев и армян от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в техникумах и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 19 марта 1943 г. N 302 “Об освобождении в Туркменской ССР учащихся туркмен, узбеков и казахов от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, техникумах и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 15 мая 1943 г. N 528 “Об освобождении от платы за обучение и обеспечении стипендиями студентов Кабардино-Балкарского педагогического института”.
Платное образование просуществовало до самой смерти Сталина. Отменили его только в 1956 году. По логике вещей, раз его ввели в связи с ростом материального благосостояния трудящихся, то и отменить его должны были в связи с падением этого уровня. Однако в официальной формулировке почему-то указывалось «создание наиболее благоприятных условий для осуществления в стране всеобщего среднего образования и получения молодежью высшего образования».
Но и при Хрущеве упоительные преобразования в образовании не завершились. В 1958 году было введено обязательное восьмилетнее образование, но при этом ученики 9-10 классов должны были отрабатывать свою учебу — дважды в неделю они должны были в полной мере работать на предприятии или в колхозе, а все ими произведенное присваивалось государством. Ну и совсем уж невероятное нововведение Хрущева – это обязательный рабочий стаж при поступлении в вуз. Теперь туда невозможно было поступить, не имея двухлетнего рабочего стажа после школы. К счастью, эти невероятные художества украинского вышиватника были отменены сразу после его свержения. И только в 70-е школа стала похожа на то, какой она является сейчас. К тому же конституция 1977 года закрепила бесплатность любого образования в СССР.
Как мы видим, образование в дореволюционной России было весьма разносторонним. С середины XIX века особое внимание уделялось начальному образованию. Вы все, конечно, слышали, что в царской России все были неграмотными, три человека из миллиона умели читать и т.д., однако подумайте: к 1914 году в России было свыше 125 тысяч начальных и средних учебных заведений, а в современной России в 2010 году – 53 тысячи школ. Нет, я веду не к тому, что тогда люди были грамотнее, нужно учитывать и урбанизацию, и укрупнение школ, однако и говорить о повальной неграмотности в дореволюционной России абсурдно.
Советская система, по сути, достигала большего охвата за счет снижения требований. До 50-х годов она фактически базировалась не на дореволюционных гимназиях, а на дореволюционных земских школах. Именно с ними и необходимо сравнивать советские школы. Аналогичные процессы произошли уже в постсоветское время с высшим образованием. Его востребованность привела к чудовищному разрастанию сети всевозможных филиалов вузов с громкими названиями, а также невнятных частных вузов, которые действовали по старой советской схеме: в СССР массовое школьное образование ориентировалось не на дореволюционные гимназии, а на начальные школы, а в России массовое высшее образование ориентировалось не на ведущие или хотя бы средние университеты, а на уровень советских техникумов, что привело к еще большему падению уровня образования.
В Российской империи система образования была весьма разнообразна и сложна. Она строилась на системе – каждому сословию по потребностям. Условно говоря, для крестьян было одно образование, для мещан — другое, для аристократии — третье. При этом никто не запрещал крестьянину учиться в университете или дворянину в земской школе. В начале XIX века самым популярным начальным образованием была церковно-приходская школа, однако с введением в 60-е годы земств ситуация изменилась, поскольку земствам также разрешалось создавать свои школы. Финансировались учебные заведения из различных источников. Были земские школы, финансируемые земствами, церковно-приходские, за счет церкви и частных пожертвований, и финансируемые из госказны или частными лицами. В этих школах учились в большинстве своем крестьяне, а также дети не слишком обеспеченных слоев населения. Обучение в начальной школе было бесплатным и состояло из 2-4 летнего курса Закона Божьего, арифметики вплоть до дробей, правописания и чтения. По окончании этой школы проводились экзамены, скорее в форме собеседования, чем экзаменов, причем делали это не учителя, а специальные чиновники из уездных комиссий. Как правило, крестьяне ограничивались только начальной школой.
Однако все желающие могли продолжить образование в городских училищах (перед революцией их переименовали в высшие начальные училища), где требовалось окончить уже четырехлетний курс. Там к предметам из начальной школы добавлялись геометрия, история, география, черчение, физика и т.д. Обучение в них было платным, но недорогим. Как правило, 10-15 рублей в год (даже меньше средней месячной зарплаты дворника). Окончание такого училища уже позволяло при желании получить чин. Требование обязательного окончания этого училища было минимумом, выдвигавшимся к коллежским регистраторам. Также с окончанием этого училища можно было поступить в учительскую семинарию, готовившую учителей для начальной школы. Или поступить в гимназию или реальное училище.
Гимназии были учебными заведениями, которые в полной мере давали среднее образование. Причем гораздо более разностороннее. Там изучали сразу несколько иностранных языков: начиная от латыни или греческого и заканчивая французским и немецким. Давалось разностороннее гуманитарное и техническое образование: география, физика, рисование, черчение, история, математика и т.д., вплоть до поэзии в некоторых учебных заведениях. При этом в гимназии не учили читать и писать, как в советских школах, туда приходили уже грамотными: либо после домашнего образования (в основном для дворян) либо после подготовительных курсов (которые были при каждой гимназии), либо после начальной школы. В гимназию еще нужно было поступить, то есть сдать экзамены: диктант, арифметика и устный экзамен по русскому языку. Каждый год для того, чтобы перейти в другой класс, необходимо было также сдавать экзамены. Посолиднее советской семилетки, не правда ли? Зато все эти труды компенсировались тем, что гимназия открывала множество дверей: выпускников гимназии, получивших аттестат зрелости, без экзаменов принимали в университеты, а при поступлении на государственную службу они получали преимущество перед остальными. Те же, кто заканчивал курс гимназии с медалью и желал поступить на госслужбу, автоматически воспроизводились в чин коллежского регистратора. Обучение в гимназиях первоначально было рассчитано на 7 лет, позднее было увеличено до 8. В гимназиях отсутствовали телесные наказания (для сравнения: в Британии их окончательно отменили только в 1999 году, а в некоторых южных штатах США не отменили до сих пор). Плата за учебу в гимназии была выше, чем в начальных училищах (до 60 рублей в год). Для сравнения: дворник до революции получал порядка 18 рублей в месяц, а неквалифицированный чернорабочий — около 22-23 рублей. При этом гимназисты, показывавшие способность к обучению, могли освобождаться от платы. Стоны и жалобы советских историков о недоступности образования для бедных детей рабочих и крестьян разбиваются о суровую статистику: по состоянию на 1914 год из 152 тысяч гимназистов 71,5 тысячи (примерно в равных пропорциях) принадлежала к крестьянам и мещанам и только 49 тысяч — к дворянам.
Помимо гимназий, существовали и реальные училища. Там образование было более узконаправленным, с упором либо на коммерцию, либо на естественные науки. Выпускники этих училищ не могли поступать в университеты без экзаменов, но могли поступать в технические вузы.
Также, в основном в провинциальных городах, существовали прогимназии, которые практически являлись усеченным вариантом обычной гимназии, где учились только четыре года. По своей сути они были близки к высшим начальным училищам.
Военные получали среднее образование в кадетских корпусах, а духовенство – в семинариях. При желании они могли продолжить обучение в высших учебных заведениях по своему профилю, не сдавая экзаменов.
Поскольку среднее и высшее образование в Российской империи было раздельным (в отличие от начального), для женщин существовали свои учебные заведения – Институты благородных девиц (среднее) и Высшие женские курсы. Существовали также специальные коммерческие школы, где учили, как вы понимаете, коммерции, и частные учебные заведения.
Пришедшие к власти большевики полностью упразднили старую систему. Прежде всего они отменили сословный принцип образования. Тут важно понимать, что сословность и кастовость – это разные вещи и, как уже говорилось в начале текста, никто не запрещал крестьянам и мещанам учиться в гимназиях. Более того, бессословный характер обучения декларировался всеми учебными заведениями Российской империи. Однако у каждого сословия были свои традиции. Дворяне чаще отправляли детей в гимназии и престижные кадетские корпуса, купцы – в коммерческие школы или реальные училища, крестьяне чаще ограничивались церковно-приходской или земской школой.
Большевики же решили, что ничего этого быть не должно и абсолютно все должны учиться в абсолютно одинаковых школах, ничем не выделяющихся. В октябре 1918 года Луначарский опубликовал манифест о «Единой трудовой школе». Согласно ему, старая система объявлялась глупой и неправильной, а новая система предполагала воспитание через труд вместо глупых книжек. Манифест гласил:
«Дело идёт при этом не только о том, чтобы сделать общедоступной школу, как она есть, ибо такой, какой её сделал предшествующий режим, она для трудовых масс не годится; дело идёт о коренной перестройке её в духе школы подлинно народной.
На первой ступени преподавание покоится на процессах более или менее ремесленного характера, соответственно слабым силам детей и их естественным в этом возрасте наклонностям. На второй ступени на первый план выдвигается промышленный и земледельческий труд в его современных машинных формах. Но вообще цель трудовой школы отнюдь не дрессировка для того или другого ремесла, а политехническое образование, дающее детям на практике знакомство с методами всех важнейших форм труда, частью в учебной мастерской или на школьной ферме, частью на фабриках, заводах и т.п.
Таким образом, с одной стороны, ребёнок должен учиться всем предметам, гуляя, коллекционируя, рисуя, фотографируя, лепя, склеивая из картона, наблюдая растения и животных, растя их и ухаживая за ними. Язык, математика, история, география, физика и химия, ботаника и зоология — все предметы преподавания не только допускают творческий, активный метод преподавания, но и требуют его.
С другой стороны, приближаясь к идеалу, школа должна преподать ученику главные приёмы труда в следующих его областях: столярное и плотничное дело, токарное, резьба по дереву, формовка, ковка, отливка, токарная обработка металла, сплавление и спаивание металлов, закаливание, сверлильные работы, работы по коже, печатание и пр. В деревне, разумеется, центром, вокруг которого группируется преподавание, является столь разнообразное сельскохозяйственное дело.
Само собою разумеется, простой рассказ должен занимать самое последнее место, на первом же должно стоять усвоение деятельное, почему и предметы должны быть выбраны с таким расчётом, чтобы изучение их могло вестись путём экскурсий, живого наблюдения и самостоятельного воспроизведения большинства относящихся сюда трудовых действий: дети и сами могут находить для себя и подвергать изучению при помощи учителя и старших товарищей любые заинтересовавшие их предметы, но эти вольные занятия не должны мешать прохождению обдуманного курса с дидактически наисовершеннейшим подбором предметов, чтобы в результате получилось законченное, хотя и сокращённое, знакомство с важнейшими моментами прошлого и попутно ряд данных естественнонаучных.
Второй раз несколько более расширенный цикл приблизительно тех же знаний проходится в систематическом историческом порядке, то есть дети знакомятся в живых очерках и всегда при помощи самостоятельной работы с историей труда, а на его основе — с историей всего общества. Эволюция всей культуры на основе роста трудовых возможностей должна не только быть пройдена ими по книге или в рассказах учителя, но в некоторой степени и в жизни; не только ум их, но и тело, прежде всего руки, должны периодически быть вовлечены насколько можно полнее в быт дикаря, кочевника, первобытно-земледельческий, варварский (эпохи: великих речных царств, античная, средневековая и т.д.).
Особенно важное значение придаём мы тому, что труд, на котором покоится преподавание в новой школе, должен быть производительным настоящим трудом, настоящим участием учеников в хозяйственной жизни страны.
Памятуя слова Маркса о превращении детского заводского труда из проклятия в источник здорового, целостного и деятельного познавания, новая школа неразрывно свяжет себя с соседними производствами и поведёт учеников на фабрику и завод, на железные дороги, промыслы — всюду, куда по местным условиям она найдёт доступ, — поведёт не на экскурсии только, не посмотреть, а на работу.
Мы просим отчётливо различать индивидуализацию в преподавании и дух индивидуализма. Воспитательная школа должна стараться устранить из детских душ, елико возможно, те черты эгоизма, которые унаследованы человеком от былого, и, приготовляя его к грядущему, стараться уже со школьной скамьи спаять прочные коллективы и развить в наивысшей мере способность к общим переживаниям и к солидарности. Целью здесь является — избежать задержки развития особо даровитых натур. Но если цель эта почтенна и не должна быть никоим образом пренебрегаема, то гораздо более важной является другая — уменьшить, елико возможно, количество отсталых».
Короче, ВКАЛЫВАТЬ НАДО, детишки. Разумеется, одновременно вкалывать и изучать разносторонние предметы просто невозможно (в нескольких школах пытались ввести трудовые планы как на предприятиях, но в итоге стала сильно хромать учеба), поэтому в школах и вузах вводился т.н. «Дальтон-план», он же «бригадно-лабораторный метод обучения». Вместо скучных и глупых буржуазных уроков и лекций все учащиеся разбивались на бригады. При этом бригады могли комплектоваться по любому принципу: отличники с двоечниками, учащиеся, живущие по соседству, и т.д. Бригаде давалось задание, которое они должны были выполнять как бы вместе, но отвечать по нему должен был только бригадир. Учитель оценивал выполненное задание и ставил одинаковую оценку всей бригаде. Ряд предметов, например, история и география, были вообще отменены. Обучение в трудовых школах стало пяти- и четырехлетним. Как вы понимаете, на фоне введения трудового воспитания, а также гонений на умников-лишенцев советское образование в 20-е годы представляло собой чуть более, чем НИЧТО.
К тому же большевики решили не останавливаться на школе и устроили погром в вузах, отменив вообще все правила и требования. Так, отменялись все научные звания, отменялись экзамены в вузы, а также вообще какие-либо требования к поступающим. В вуз мог поступить рабочий с церковно-приходской школой за плечами или вообще безграмотный крестьянин (!!), главным были не его знания или способности, а классовое происхождение. В вузах также практиковался «Дальтон-план», а лекции были объявлены буржуазным пережитком. Это позволяло компенсировать нехватку преподавателей после массовых зачисток неблагонадежных умников. Волков приводит пример:
«Пользуясь декретом о приеме в вузы, студенты-коммунисты выступили с инициативой, которую поддержал Замоскворецкий райком партии, — привлечь рабочих фабрик и заводов к учебе в коммерческом институте. Рабочие живо откликнулись на призыв коммунистов: около тысячи молодых рабочих записались студентами и получили курсовые билеты”. Напутствуя их, представитель райкома заявил: “У нас внутри есть враг — это интеллигенция, специалисты. Рабочий, который способен понимать доклады на митингах, в десять раз лучше любого гимназиста поймет лекции профессора. Для чего существует тогда профессор, если он не может быть понятым?»
Самое фантастическое, что на фоне всех этих художеств они даже умудрялись гордиться, что число студентов вузов к концу 20-х годов выросло по сравнению с дореволюционным уровнем (!). Ну так еще бы оно не выросло, если учиться в нем может даже безграмотный, а сдавать все зачеты за него будет бригадир.
Обычно в оправдание большевиков говорят: зато они провели ликбез и ввели обязательное образование. В этих утверждениях содержится немалая доля лукавства. Например, с введением всеобщего образования. Мало того, что оно было законодательно введено только в 1930 году (!), так оно ещё и было всего лишь четырехлетним. То есть это все та же земская, церковно-приходская школа, да еще и с облегченным уровнем обучения. Если учесть сеть начальных школ до революции, оно и так было фактически обязательным, так как учились почти все, к тому же еще до революции разрабатывалось сразу несколько законопроектов о введении обязательного обучения и есть все основания полагать, что их ввели бы раньше, чем в 1930 году.
Ликбез тоже не был изобретением большевиков. В царской России действовали воскресные школы, где все желающие взрослые могли обучаться навыкам чтения и письма. Они существовали почти во всех городах (особенно часто при фабриках) и в крупных селах. Большевики же сделали это принудительным, за счет общей профанации обучения. В воскресных школах курс обучения длился не менее 9 месяцев и, помимо чтения и письма, изучались и другие предметы, тогда как пункты ликбеза работали три, максимум четыре месяца и их главной задачей было научить писать свое имя и зазубрить пару ленинских тезисов.
В 30-е годы большевики постепенно стали отказываться от упоительных прожектов. Начался частичный разворот к дореволюционной школе. С 1931 года отменялись все эксперименты и возвращалась старая классно-урочная система: с расписанием, индивидуальными оценками, вновь вводилось раздельное обучение. Позднее в школьную программу вернули историю и отменили ограничения для лишенцев (например, известный советский историк Зайончковский смог получить среднее образование только в 27 лет из-за гонений на лишенцев).
К концу 30-х годов большевики бодро отчитались о преодолении безграмотности и стали задумываться о введении всеобщего обязательного семилетнего образования, но затем решили, что много умников не нужно, тем более что на носу война. В результате произошел невероятный поворот — переход к платному образованию. Причем не только высшему, это еще ладно бы, платным становилось вообще все образование выше 7 класса в школе, а также в техникумах.
Объяснялось это нововведение возросшим материальным благосостоянием трудящихся (!):
«Учитывая возросший уровень материального благосостояния трудящихся и значительные расходы Советского государства на строительство, оборудование и содержание непрерывно возрастающей сети средних и высших учебных заведений, Совет Народных Комиссаров СССР признает необходимым возложить часть расходов по обучению в средних школах и высших учебных заведениях СССР на самих трудящихся и в связи с этим постановляет:
Ввести с 1 сентября 1940 года в 8, 9, и 10 классах средних школ и высших учебных заведениях плату за обучение.
Установить для учащихся 8-10 классов средних школ следующие размеры платы за обучение:
а) в школах Москвы и Ленинграда, а также столичных городов союзных республик — 200 рублей в год;
б) во всех остальных городах, а также селах — 150 рублей в год.
Примечание. Указанную плату за обучение в 8-10 классах средних школ распространить на учащихся техникумов, педагогических училищ, сельскохозяйственных и других специальных средних заведений.
Установить следующие размеры платы за обучение в высших учебных заведениях СССР:
а) в высших учебных заведениях, находящихся в городах Москве и Ленинграде и столицах союзных республик, — 400 рублей в год;
б) в высших учебных заведениях, находящихся в других городах, — 300 рублей в год».
Можно, конечно, сказать, что это небольшие деньги (плата за обучение примерно равнялась среднемесячной зарплате рабочего), однако огромная часть населения оказывалась фактически отрезанной от социальных лифтов: речь идет о крестьянах. Они работали в колхозах не за деньги, а за трудодни. Формально, по количеству трудодней и ряду сложных расчетов, колхозникам платились какие-то деньги, но чаще всего расчеты происходили в товарной форме, а не денежной, то есть крестьянам выдавалось, например, зерно в эквиваленте той денежной суммы, которую они заработали. Гарантированный минимум с денежной оплатой труда был введен только в 1959 году.
При этом введение платы за обучение формально не нарушало деклараций о всеобщем, доступном и равном обучении, поскольку обязательным считалось четырехлетнее обучение, с настойчивой рекомендацией семилетнего обучения, а плата вводилась только за учебу после 7 класса, а также учебу в техникумах и вузах, которые обязательными также не были. А для работы на заводе тогда вполне хватало и неполного школьного.
К слову, это была не первая попытка большевиков сделать образование платным. 28 июля 1924 года был издан декрет ВЦИК, согласно которому вводилось платное образование:
«Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Р.С.Ф.С.Р. постановляют:
1. Рабочие и служащие, получающие заработок менее пятидесяти пяти рублей по первому поясу, пятидесяти рублей по второму поясу и сорока пяти рублей по третьему поясу, освобождаются от платы за обучение их детей в школах первой и второй ступени.
2. Правила и нормы по взиманию платы за обучение детей устанавливаются на местах губернскими исполнительными комитетами по соглашению с губернскими советами профессиональных союзов с тем, чтобы отчисления не превышали пяти процентов получаемого жалованья, независимо от количества обучающихся детей.
3. Рабочие и служащие, дети которых не обучаются в школах, не подлежат обложению специальным налогом на содержание школ путем регулярного отчисления от заработной платы».
Это довольно малоизвестная история, поскольку постановление было отменено уже через 2,5 года – в январе 1927.
Более того, в 1940 году вместе с введением платного образования была осуществлена милитаризация обучения. Конечно, так не совсем правильно это называть, но как еще назвать принудительный призыв на учебу? В соответствии с законом о государственных трудовых резервах государство получило право ежегодно призывать (!) на учебу в училища и ФЗО миллион городских и сельских подростков. После обучения они считались мобилизованными и обязаны были отработать по распределению на заводе 4 года. За самовольную отлучку, отказ или за исключение из училища за нарушения дисциплины грозила уголовная ответственность сроком до года (!).
Но самое смешное, особенно для сторонников теории о «русском националисте Сталине», то, что позднее по национальному признаку была отменена плата для ряда нацменьшинств. Причем для русских, учившихся там, таких послаблений не делалось.
В 1942-43 годах вышел ряд постановлений:
«Постановление Совнаркома СССР от 15 октября 1942 г. N 1695 “Об освобождении в Киргизской ССР учащихся-киргизов от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 15 октября 1942 г. N 1696 “Об освобождении в Таджикской ССР учащихся-таджиков и узбеков от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 5 января 1943 г. N 5 “Об освобождении в Казахской ССР учащихся казахов, уйгур, узбеков и татар от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 27 февраля 1943 г. N 212 “Об освобождении в Узбекской ССР учащихся узбеков, каракалпаков, таджиков, киргизов, казахов и местных евреев от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в техникумах и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 27 февраля 1943 г. N 213 “Об освобождении в Азербайджанской ССР учащихся азербайджанцев и армян от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, в техникумах и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 19 марта 1943 г. N 302 “Об освобождении в Туркменской ССР учащихся туркмен, узбеков и казахов от платы за обучение в 8-10 классах средних школ, техникумах и высших учебных заведениях и обеспечении стипендиями учащихся”.
Постановление Совнаркома СССР от 15 мая 1943 г. N 528 “Об освобождении от платы за обучение и обеспечении стипендиями студентов Кабардино-Балкарского педагогического института”.
Платное образование просуществовало до самой смерти Сталина. Отменили его только в 1956 году. По логике вещей, раз его ввели в связи с ростом материального благосостояния трудящихся, то и отменить его должны были в связи с падением этого уровня. Однако в официальной формулировке почему-то указывалось «создание наиболее благоприятных условий для осуществления в стране всеобщего среднего образования и получения молодежью высшего образования».
Но и при Хрущеве упоительные преобразования в образовании не завершились. В 1958 году было введено обязательное восьмилетнее образование, но при этом ученики 9-10 классов должны были отрабатывать свою учебу — дважды в неделю они должны были в полной мере работать на предприятии или в колхозе, а все ими произведенное присваивалось государством. Ну и совсем уж невероятное нововведение Хрущева – это обязательный рабочий стаж при поступлении в вуз. Теперь туда невозможно было поступить, не имея двухлетнего рабочего стажа после школы. К счастью, эти невероятные художества украинского вышиватника были отменены сразу после его свержения. И только в 70-е школа стала похожа на то, какой она является сейчас. К тому же конституция 1977 года закрепила бесплатность любого образования в СССР.
Как мы видим, образование в дореволюционной России было весьма разносторонним. С середины XIX века особое внимание уделялось начальному образованию. Вы все, конечно, слышали, что в царской России все были неграмотными, три человека из миллиона умели читать и т.д., однако подумайте: к 1914 году в России было свыше 125 тысяч начальных и средних учебных заведений, а в современной России в 2010 году – 53 тысячи школ. Нет, я веду не к тому, что тогда люди были грамотнее, нужно учитывать и урбанизацию, и укрупнение школ, однако и говорить о повальной неграмотности в дореволюционной России абсурдно.
Советская система, по сути, достигала большего охвата за счет снижения требований. До 50-х годов она фактически базировалась не на дореволюционных гимназиях, а на дореволюционных земских школах. Именно с ними и необходимо сравнивать советские школы. Аналогичные процессы произошли уже в постсоветское время с высшим образованием. Его востребованность привела к чудовищному разрастанию сети всевозможных филиалов вузов с громкими названиями, а также невнятных частных вузов, которые действовали по старой советской схеме: в СССР массовое школьное образование ориентировалось не на дореволюционные гимназии, а на начальные школы, а в России массовое высшее образование ориентировалось не на ведущие или хотя бы средние университеты, а на уровень советских техникумов, что привело к еще большему падению уровня образования.
где узконаправленное обучение, не дающее общего понимания различных знаний?
Никаких фактов того, что сов. школа была плохой, ему не удалось доказать.