Нонейм читает "Таинство веры" митрополита Илариона (Алфеева)

Люди приходят к Богу разными путями. Иногда встреча с Богом бывает внезапной и неожиданной, иногда – подготовленной долгим путем исканий, сомнений, разочарований. В одних случаях Бог "настигает" человека, заставая его врасплох, в других – человек обретает Бога, сам обращается к Нему. Это обращение может произойти рано или поздно, в детстве и юности, в зрелости и старости. И нет двух людей, которые пришли бы к Богу одинаковой дорогой. И нет такой проторенной дороги, по которой один мог бы идти вместо другого. Каждый здесь является первопроходцем, каждый должен пройти весь путь сам и обрести своего личного Бога, Которому мы говорим: "Боже, Ты – Бог мой!" (Пс. 62:2). Бог один и тот же для всех людей, но Он должен быть открыт мною и стать моим.

Есть и самый, как кажется, естественный путь к Богу: ребенок рождается в религиозной семье и вырастает верующим. И тем не менее вера, хотя и может быть получена от предков, должна быть осмыслена или выстрадана самим человеком, должна стать частью его собственного опыта. Известны случаи, когда из религиозных или даже священнических семей выходили атеисты: достаточно вспомнить Чернышевского и Добролюбова, которые оба происходили из духовного сословия, но порвали с религиозностью своих предков... Верующими не рождаются. Вера дается, но дается усилиями и подвигом того, кто взыскал ее.

noname пишет:http://azbyka.ru/hristianstvo/dogmaty/alfeev_tainstvo_veru_01g-all.shtml
В главе "Поиск веры. Зов" рассказывается о Зове Божьем.

Античная философия путем диалектики вплотную подходит к тем истинам, которые окончательно будут открыты в христианстве – о едином Боге, Творце мира, о божественном Логосе Сыне, о Святой Троице. Не случайно раннехристианские писатели называли философию "христианством до Христа". "Хотя эллинская философия не содержит истину во всем ее величии... тем не менее она расчищает путь ко Христу", – говорил Климент Александрийский.[3] Многие Отцы и учители Церкви пришли к христианству через изучение философии или по крайней мере всегда относились с большим уважением к ней: священномученик Иустин Философ, Климент Александрийский, блаженный Августин, святители Григорий Нисский, Григорий Богослов. В притворах древнехристианских храмов наряду с мучениками и святыми изображались Сократ, Платон и Аристотель как предтечи и провозвестниками истины...

Это самое поразительное в богооткровенной религии: Бог остается под покровом тайны, остается неведомым и вместе с тем столь близким к людям, что они могут называть его "Бог наш" и "Бог мой". И в этом та пропасть, которая лежит между откровением Божьим и всеми достижениями человеческой мысли: Бог философов остается абстрактным и неживым, тогда как Бог откровения – живой, близкий и личный. И тот, и другой путь ведут к пониманию того, что Бог непостижим и что Он есть тайна, но философия оставляет человека у подножия горы и не позволяет подняться дальше, тогда как религия ведет его к вершине, где Бог живет во мраке, она вводит его внутрь облака, то есть поверх всех слов и рассудочных умозаключений приоткрывает перед ним тайну Бога...

В русском языке и в других языках славянского происхождения, относящихся к индоевропейской группе, слово "Бог", как считают лингвисты, родственно санскритскому bhaga, что значит "одаряющий, наделяющий", в свою очередь происходящему от bhagas – "достояние", "счастье".[1] "Богатство" тоже родственно слову "Бог". В этом выражено представление о Боге как полноте бытия, как всесовершенстве и блаженстве, которые, однако, не остаются внутри Божества, но изливаются на мир, людей, на все живое

Греческое слово theos, по мнению Платона, происходит от глагола theein, означающего "бежать". "Первые из людей, населявших Элладу, почитали только тех богов, которых и теперь еще почитают многие варвары: солнце, луну, землю, звезды, небо. А поскольку они видели, что все это всегда бежит, совершая круговорот, то от этой-то природы бега им и дали имя богов", – пишет Платон.[2]

Однако святитель Григорий Богослов наряду с этой этимологией приводит другую: имя theos от глагола ethein – "зажигать", "гореть", "пылать". "Ибо Господь Бог твой есть огонь поядающий, Бог ревнитель", – говорится в Библии (Втор. 4:24); эти слова повторит и апостол Павел, указывая на способность Бога истреблять и пожигать всякое зло (Евр. 12:29).

Преподобный Иоанн Дамаскин дает еще третью этимологию слова theos от theaomai – "созерцать": "Ибо от Него нельзя что-либо утаить, Он всевидец. Он созерцал все прежде, чем оно получило бытие...".

На языках германского происхождения слово "Бог" – английское God, немецкое Gott – происходит от глагола, означающего "падать ниц", падать в поклонении.

Имя, с которым Бог открылся древним евреям, – Yahweh (Яхве) означает "Сущий", имеющий существование, имеющий бытие, оно происходит от глагола hayah – быть, существовать, или скорее от первого лица этого глагола ehieh – "Я есмь". Однако этот глагол имеет динамический смысл: он означает не просто сам по себе факт существования, но некое всегда актуальное бытие, живое и действенное присутствие.

noname пишет:Античная философия путём диалектики вплотную подходит к тем истинам, которые окончательно будут открыты в христианстве – о едином Боге, Творце мира, о Божественном Логосе Сыне, о Святой Троице. Не случайно раннехристианские писатели называли философию "христианством до Христа". "Хотя эллинская философия не содержит истину во всём её величии... тем не менее она расчищает путь ко Христу", – говорил Климент Александрийский.[3] Многие Отцы и учители Церкви пришли к христианству через изучение философии или по крайней мере всегда относились с большим уважением к ней: священномученик Иустин Философ, Климент Александрийский, блаженный Августин, святители Григорий Нисский, Григорий Богослов. В притворах древнехристианских храмов наряду с мучениками и святыми изображались Сократ, Платон и Аристотель как предтечи и провозвестниками истины...

Нюся пишет:Ну, уж и  так? Апостол Павел не совсем ТАК считал.

Admin пишет:
Нам ваше мнение не интерсесно. не хотите ходитьв Церковь и веровать-ваше дело. Но зачем вы на каждом шагу об этом пропагандируете среди тех, кто с вами не согласен?
Я же не хожу на атеистические, феминистские и сатанинские форумы и не заявляю там на каждом шагу, что я назло форумчанам буду ходить в храм и веровать.  

Некоторые имена, усвоенные Богу, подчеркивают Его превосходство над видимым миром, Его власть, господство, царское достоинство. Имя Господь (греч. Kyrios) обозначает верховное господство Бога не только над избранным народом, но и над всей Вселенной. Сюда же относятся имена Господь Саваоф, то есть Господь воинств (небесных), Господь сил, Господь веков, Владыка, Царь славы, Царь царствующих и Господь господствующих...

Имя Вседержитель (греч. Pantokrator) означает, что Бог все держит в Своей руке, поддерживает Вселенную и порядок в ней

Имена Святой, Святыня, Святость, Освящение, Благой, Благость показывают, что Бог имеет в Себе всю полноту добра и святости, причем Он изливает это добро на все Свои создания, освящая их.

Бог также называется Мудростью, Истиной, Светом, Жизнью

Спасением, Искуплением, Избавлением, Воскресением называет Бога Священное Писание потому, что только в Нем (во Христе) осуществляется спасение человека от греха и вечной смерти, воскресение к новой жизни.

Бог назван Правдой и Любовью.

В Библии также встречаются имена Бога, заимствованные из природы и являющиеся не Его характеристиками, не попытками определить Его свойства, но как бы символами и аналогиями, имеющими вспомогательное значение. Бог сравнивается с солнцем, звездой, огнем, ветром, водой, росой, облаком, камнем, скалой, благоуханием. О Христе говорится как о Пастыре, Овце, Агнце, Пути, Двери, образе Божием.

Во многих текстах Священного Писания о Боге говорится как о человекоподобном существе, то есть как об имеющем лицо, глаза, уши, руки, плечи, крылья, ноги, дыхание; говорится, что Бог поворачивается или отворачивается, вспоминает или забывает, гневается или успокаивается, удивляется, скорбит, ненавидит, ходит, слышит. В основе этого антропоморфизма лежит опыт личной встречи с Богом как живым существом.

В Библии Бог многократно назван Отцом, а люди – Его детьми

Нюся пишет:

Admin пишет:
Нам ваше мнение не интерсесно. не хотите ходитьв Церковь и веровать-ваше дело. Но зачем вы на каждом шагу об этом пропагандируете среди тех, кто с вами не согласен?
Я же не хожу на атеистические, феминистские и сатанинские форумы и не заявляю там на каждом шагу, что я назло форумчанам буду ходить в храм и веровать.  

Они бы вас, енти форумчане быстро на шашлык извели, такого "не такого"! Это вы у нас такой либерал для всякого бякого, простите, всякого мнения!

Нюся пишет:Т.е. митрополит Иллаорион не откроет нам ничего нового? Он просто систематизирует пройденный материал?

noname пишет:Конечно. Это Введение в догматическое богословие. А что нового может открыть митрополит Иларион? Новые догматы?

Нюся пишет:Т.е. митрополит Иллаорион не откроет нам ничего нового? Он просто систематизирует пройденный материал?

Трудно говорить о свойствах Того, сама природа Которого находится за пределами слов. Тем не менее, исходя из действий Бога в тварном мире, человек может делать предположения и умозаключения относительно свойств Бога. Согласно преподобному Иоанну Дамаскину, Бог безначален, бесконечен, вечен, постоянен, несотворен, непреложен, неизменяем, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неописуем, беспределен, недоступен для ума, необъятен, непостижим, благ, праведен, Творец всех вещей, Всемогущ, Вседержитель, Всевидящий, Промыслитель обо всем, Владыка всего.

Рассматривая имена Бога, мы приходим к выводу, что ни одно из них не может дать нам полного представления о Нем. Говоря о свойствах Бога, мы также обнаруживаем, что их совокупность не есть Бог. Бог превосходит любое имя: назовем ли Его бытием – Он превосходит бытие, Он есть сверхбытие; назовем ли правдой или справедливостью – в Своей любви Он превосходит всякую справедливость; назовем ли любовью – Он больше, чем любовь, Он сверхлюбовь. Бог также превосходит любое свойство, какое мы способны Ему приписать, будь то всеведение, вездеприсутствие или неизменяемость. В конце концов мы приходим к пониманию того, что о Боге вообще ничего нельзя сказать утвердительно: все, что бы мы ни сказали о Нем, является неполным, частичным и ограниченным. Отсюда естественный вывод: мы не можем говорить о Боге, что Он есть, а можем только говорить, что Он не есть. Этот способ рассуждения о Боге получил название апофатического (отрицательного) богословия в отличие от катафатического (положительного).

Апофатизм заключается в отрицании всего, что не есть Бог. По словам протоиерея Георгия Флоровского, Бог "выше... всякого ограничения, выше всякого определения и утверждения, а потому и выше всякого отрицания... Апофатическое "не" равнозначно "сверх" (или "вне", "кроме") – означает не ограничение или исключение, но возвышение и превосходство... Божество выше всех умозрительных имен и определений... Бог не есть ни душа, ни разум, ни воображение, ни мнение, ни мышление, ни жизнь, Он не есть ни слово, ни мысль... Бог не есть "предмет" познания, Он выше познания... Поэтому путь познания есть путь отвлечения и отрицания, путь упрощения и умолкания... Бога мы познаем только в покое духа, в покое незнания. И это апофатическое незнание есть скорее сверх-знание – не отсутствие знания, но совершенное знание, несоизмеримое поэтому со всяким частичным познанием. Это незнание есть созерцание... Бог познается не издали, не через размышление о Нем, но через непостижимое с Ним соединение..."[1]

В нашем понимании Бога мы чаще оперируем катафатическими понятиями, так как это легче и доступнее для ума. Но катафатическое знание имеет свои пределы, которые оно не в силах переступить. Путь отрицаний соответствует духовному восхождению в ту Божественную бездну, где умолкают слова, где замирает разум, где прекращается всякое человеческое знание и постижение, "где Бог". Не на путях спекулятивного знания, а в глубине молитвенного молчания душа может встретить Бога, Который открывается ей как не-постижимый, не-приступный, не-видимый и вместе с тем живой, близкий и родной – как Бог Личность.

Христиане веруют в Бога Троицу – Отца, Сына и Святого Духа. Троица – это не три бога, но один Бог в трех Испостасях, то есть в трех самостоятельных персональных (личностных) существованиях. Это тот единственный случай, когда 1 = 3 и 3 = 1. То, что было бы абсурдом для математики и логики, является краеугольным камнем веры. Христианин приобщается к тайне Троицы не через рассудочное познание, а через покаяние, то есть всецелое изменение и обновление ума, сердца, чувств и всего нашего существа (греческое слово "покаяние" – metanoia – буквально означает "перемена ума"). Невозможно приобщиться к Троице, пока ум не сделается просветленным и преображенным.

Учение о Троице не является изобретением богословов – это богооткровенная истина.

пинна пишет:

1)Признание того, что ""Преимущественной властью (подразумевается, в Церкви Вселенской. – о.В.А.) с первых веков пользовался епископ Рима, как предстоятель апостольского престола" (однако Церковь никогда не признавала за Римской кафедрой какой-либо особой власти - только лишь первенство "чести")

2)Экуменическая направленность, призванная не выявить, но напротив, затушевать догматические расхождения между православием и др. "церквями"

3)с помощью цитаты из Блаженного Августина, о. Иларион пытается обосновать учение, которое вообще очень похоже на лютеранское – учение о видимой и невидимой Церкви. Мы хорошо знаем, что блаженный Августин – это имя пререкаемое. Блаженный Августин – это великий человек и великий богослов, и все-таки мы не можем закрывать глаза на то, что некоторые его мнения, которые в свое время были всего лишь частными мнениями, сыграли роковую роль в церковной истории.

Христиане с первых дней существования Церкви верили в Отца, Сына и Святого Духа, основываясь на словах Христа и свидетельствах Писания. Однако понадобилось несколько столетий, чтобы учение о Троице было облечено в точные богословские формулировки

По поводу учения Ария был созван в Никее в 325 году I Вселенский Собор, которому суждено было сформулировать православное учение о Святой Троице.

Никейский Собор говорил о Сыне как "единосущном" (homoousios) Отцу, то есть имеющем одну сущность с Отцом. Богословы употребляли и другой термин – "ипостась" (hypostasis – существование), первоначально воспринимавшийся как синоним "сущности". Постепенно, однако, уже в эпоху после Никейского Собора, слово "ипостась" получило значение личностного существования, т.е. персонального и конкретного бытия, тогда как под "усией" стали понимать некое общее онтологическое свойство. Решающую роль в окончательной выработке троичной терминологии сыграли "великие каппадокийцы" – Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский. Они же сформулировали учение о Святом Духе как единосущном и равном Отцу и Сыну.

Таким образом, православное учение о Боге Троице выражается в следующих терминах: Бог един по существу, но един в трех Ипостасях. Если формула "одна природа – три Лица" оставляла возможность говорить об эманациях и личинах одного и того же Существа, то формула "одна сущность – три Ипостаси", указывая на онтологическое единство Божества, подчеркивала вместе с тем самостоятельность каждой Ипостаси. Отец, Сын и Святой Дух – это три полноценные Личности-персоны, каждая из Которых обладает не только полнотой бытия, но и является всецелым Богом. Одна Ипостась не есть треть общей сущности, но вмещает в Себя всю полноту Божественной сущности. Отец есть Бог, а не треть Бога, Сын также есть Бог и Святой Дух – тоже Бог. Но и все Три вместе не есть три Бога, а один Бог. Мы исповедуем "Отца и Сына и Святого Духа – Троицу единосущную и нераздельную" (из Литургии святителя Иоанна Златоуста). То есть три Ипостаси не делят единую сущность на три сущности, но и единая сущность не сливает и не смешивает три Ипостаси в одну.

пинна пишет:Нонейм,ты начал только читать,вот когда САМ наткнёшься на эти противоречия,тогда и САМ напишешь.Лады?

noname пишет:Следующая глава - Троица. Тайна Троицы - рассказывает о Боге Троице.


Учение о Троице не является изобретением богословов – это богооткровенная истина.

Священное Писание говорит, что "Бог есть любовь" (1 Ин. 4:8; 4:16). Но не бывает любви без любимого. Любовь предполагает существование другого. Одинокая изолированная монада может любить только самое себя: само-любовь не есть любовь. Эгоцентричная единица не является личностью. Как человек не может осознать себя личностью-персоной иначе как через общение с другими личностями, так и в Боге не может быть персонального бытия иначе как через любовь к другому персональному бытию. Бог Троица есть полнота любви, каждое Лицо-Ипостась обращено любовью к двум другим Лицам-Ипостасям. Лица в Троице осознают Себя как "Я и Ты": "Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе", – говорит Христос Отцу (Ин. 17:21). "Все, что имеет Отец, есть Мое, потому Я сказал, что (Дух) от Моего возьмет и возвестит вам", – говорит Христос о Святом Духе (Ин. 16:14). "В начале было Слово, и Слово было у Бога", – так начинается Евангелие от Иоанна (Ин. 1:1). В греческом и славянском текстах здесь стоит предлог "к": Слово было "к Богу" (pros ton Theon). Подчеркивается личностный характер взаимоотношений Сына (Слова) и Отца: Сын не только рождается от Отца, Он не только существует у Отца, но Он обращен к Отцу. Так каждая Ипостась в Троице обращена к двум другим Ипостасям.

Смердяков пишет:Но почему об этом не написано в Библии открытым текстом? Почему делегатам Вселенских Соборов пришлось доходить до этой богооткровенной истины своим умом?

В момент Крещения Иисуса Христа Бог впервые со всей ясностью являет Себя миру как Единство в трех Лицах: "Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился – отверзлось небо, и Дух Святой сошел на Него в телесном виде, как голубь, и был голос с небес, говорящий: Ты Сын Мой возлюбленный, в Тебе Мое благоволение" (Лк. 3:21-22). Голос Отца слышен с небес, Сын стоит в водах Иордана, Дух сходит на Сына. Иисус Христос многократно говорил о Своем единстве с Отцом, о том, что Он послан в мир Отцом, называл Себя Сыном Его (Ин. 6-8). Он также обещал ученикам послать Духа Утешителя, Который от Отца исходит (Ин. 14:16-17; 15:26). Посылая учеников на проповедь, Он говорит им: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа" (Мф. 28:19). Также и в писаниях апостолов говорится о Боге Троице: "Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух, и сии Три Суть Едино" (1Ин. 5:7).

Одним из основных догматов христианства является учение о Боге-Творце, Который, в отличие от платоновского Демиурга, устраивающего космос из некоего первичного вещества, созидает Вселенную из ничего. Об этом так сказано в Ветхом Завете: "Посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего" (2Мак. 7:28). Все существующее получило бытие благодаря свободной воле Творца: "Он сказал – и сделалось, Он повелел – и явилось" (Пс. 32:9).

В творении участвовали все три Лица Святой Троицы, о чем пророчески сказано уже в Ветхом Завете: "Словом Господа сотворены небеса, и Духом уст Его – вся сила их" (Пс. 32:6). О творческой роли Бога Слова говорит апостол Иоанн в начале Евангелия: "Все чрез Него начало быть и без Него ничто не начало быть" (Ин. 1:3). О Духе сказано в Библии: "Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою" (Быт. 1:2). Слово и Дух, по образному выражению святого Иринея Лионского, суть "две руки" Отца.

Бог сотворил ангельский мир прежде видимой Вселенной. Ангелы – служебные духи, бесплотные, обладающие умом и свободной волей.

Главным делом ангелов является непрестанное восхваление Бога. Пророк Исаия описывает видение Господа, вокруг Которого стояли серафимы и восклицали: "Свят, свят, свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!" (Ис. 6:1-3). Но ангелы являются также вестниками, посылаемыми от Бога людям (греч. aggelos означает "вестник"): они принимают живое и деятельное участие в жизни человека. Так, например, архангел возвестил Марии о рождении от Нее Иисуса (Лк. 1:26-38), ангел объявил пастухам о рождении Мессии (Лк. 2:8-20), ангелы служили Иисусу в пустыне (Мф. 4:11), ангел укреплял Иисуса в Гефсиманском саду (Лк. 22:43), ангел возвестил женам-мироносицам о воскресении Иисуса (Мф. 28:2-7). У каждого человека есть свой ангел-хранитель, который является его спутником, помощником и покровителем (см. Мф. 18:10).

Не все ангелы равны по своему достоинству и по своей близости к Богу: между ними существуют различные иерархии, находящиеся во взаимном соподчинении. В трактате "О небесной иерархии", приписываемом Дионисию Ареопагиту, его автор насчитывает три ангельских иерархии, каждая из которых делится на три чина. К первой и высшей иерархии относятся серафимы, херувимы и престолы, ко второй – господства, силы и власти, к третьей – начала, архангелы и ангелы.

На заре существования тварного бытия, еще до создания Богом видимого мира, однако уже после сотворения ангелов в духовном мире произошла грандиозная катастрофа, о которой мы знаем только по ее последствиям. Часть ангелов, воспротивившись Богу, отпала от Него и сделалась враждебной всему доброму и святому. Во главе этого отпавшего воинства стоял Эосфор, или Люцифер, само имя которого (букв. "светоносный") показывает, что первоначально он был добрым, но затем по своей собственной воле "и по самовластному произволению изменился из естественного в противоестественное, возгордился против сотворившего его Бога, захотел воспротивиться Ему, и первый, отпав от блага, очутился во зле" (Иоанн Дамаскин)

Диавол и демоны оказались во тьме по собственной свободной воле. Каждое разумное живое существо, будь то ангел или человек, наделено от Бога свободной волей, то есть правом выбора между добром и злом. Свобода воли дана живому существу для того, чтобы оно, упражняясь в добре, могло онтологически приобщаться к этому добру, то есть чтобы добро не оставалось только чем-то, данным извне, но становилось его собственным достоянием. Если бы благо было навязано Богом как необходимость и неизбежность, ни одно живое существо не могло бы стать полноценной свободной личностью. "Никто никогда не стал добрым по принуждению", – говорят Святые Отцы.[3] Через непрестанное возрастание в добре ангелы должны были восходить к полноте совершенства вплоть до всецелого уподобления сверхблагому Богу. Часть из них, однако, сделала выбор не в пользу Бога, тем самым предопределив и свою судьбу, и судьбу Вселенной, которая с этого момента превратилась в арену противоборства двух полярных (хотя и неравных между собой) начал: доброго, Божественного и злого, демонического.

Зло не есть некая изначальная сущность, совечная и равная Богу, оно есть отпадение от добра, противление добру. В этом смысле оно вообще не может быть названо "сущностью", потому что не существует само по себе. Как тьма или тень не являются самостоятельным бытием, но лишь отсутствием света, так зло есть лишь отсутствие добра. "Зло, – пишет святитель Василий Великий, – не живая одушевленная сущность, но состояние души, противное добродетели и происходящее... через отпадение от добра. Поэтому не ищи зла вовне, не представляй себе, что есть какая-то первородная злая природа, но каждый пусть признает самого себя виновником собственного злонравия".[4] Бог не создал ничего злого: и ангелы, и люди, и материальный мир – все это по природе является добрым и прекрасным. Но разумным личным существам (ангелам и людям) дана свободна воли, и они могут направить свою свободу против Бога и тем самым породить зло. Так и случилось: светоносец-денница, изначально созданный добрым, злоупотребил своей свободой, исказил собственное доброе естество и отпал от Источника добра.

Бог является абсолютно непричастным злу, однако зло находится под Его контролем, так как именно Бог определяет границы, в которых зло может действовать. Более того, по неисповедимым путям Своего Промысла, в педагогических или иных целях Бог иногда пользуется злом в качестве орудия. Это видно из тех мест Библии, где Бог представлен насылающим на людей зло: так, например, Бог ожесточил сердце фараона (Исх. 4:21; 7:3; 14:4); Бог послал злого духа на Саула (1 Цар. 16:14; 19:9); Бог дал народу "недобрые заповеди" (Иез. 20:25, по еврейскому тексту и переводу LXX); Бог предал людей "нечистоте", "постыдным страстям" и "превратному уму" (Рим. 1:24-32). Во всех этих случаях речь идет не о том, чтобы Бог был источником зла, но о том, что, будучи всецело властен как над добром, так и над злом, Бог может использовать зло для достижения добра или для избавления людей от еще большего зла.