Россия и Церковь в 1917 году. Почему Белые не были февралистами

Васильев пишет:А между тем все мы, хоть умозрительно, могли бы обратиться к не слишком далеким временам российской истории и воспользоваться выданным ею достойнейшим примером русского национального поведения. Ведь в ретроспекции катастрофы 1917 года и вызванных ею апокалипсических событий явственно просматриваются люди, не только с потрясающей убедительностью отобразившие свою собственную русскость, но и отстоявшие само славное имя и национальный престиж своего народа.

Тут следует озвучить тот непреложный постулат, согласно которому, изменившие Русскому пути и поправшие его национальные идеалы безоговорочно теряют и какое-либо право именоваться "русскими". В их число попадает, в частности, рассмотренная одиозная прослойка российских интеллигентов, не оказавшихся ни воистину разумными и мыслящими (учитывая последствия их деяний, банально убившие или неизгладимо оконфузившие оных), ни тем паче русскими (ввиду несомненного антинационального характера своей деятельности). Те, кто сделал свой естественный и осознанный национально ориентированный выбор, – вот они и остались настоящими русскими людьми, в т.ч. и подлинно отечественной интеллигенцией, думающей и действующей по-русски.

Таковых оказалось немало. К примеру, поистине российские интеллигенты Иван Беляев (великолепный артиллерийский генерал Белой Армии, а также талантливый географ, этнолог, антрополог и лингвист; переехав в Парагвай, по сути, обеспечил ему победу в войне с Боливией) или Евгений Месснер (последний начштаба легендарной Корниловской дивизии, а в дальнейшем профессор военных наук и выдающийся аналитик; автор актуальнейшей концепции "мятеж-войны", изучаемой во всех военных академиях мира). Или даже этнический полунемец Клавдий Фосс (офицер-дроздовец, интеллектуал и полиглот, создавший эффективную контрразведку РОВС; без остатка посвятивший себя бескомпромиссной борьбе с большевизмом). Все трое, кстати, были неподдельными православными христианами и непоколебимыми монархистами.

Да, далее без обиняков скажем о "людях воли и поступка" (дефинированных так И.А.Ильиным), о тех русских, которые беззаветно "вели борьбу против великого разложения души и тела" (по определению И.С.Шмелева). То есть о Белых офицерах и солдатах, защищавших истинную, необолганную, непридуманную Россию. О них теперь в РФ составляют представление в основном по ангажированным, тенденциозным и заведомо лживым большевистско-либеральным источникам, либо по очевидно предвзятым "свидетельствам" откровенно сомнительных личностей, нагло сопрягающих себя с Белым Делом или открыто его предавших. В этом списке генералы Я.Слащев, Ю.Гравицкий, Е.Достовалов и проч., поплатившиеся за свою измену собственной жизнью, уехав в Совдепию. Там же и сменовеховцы (много чего понаписавшие), призвавшие эмиграцию к примирению и сотрудничеству с коммунистическим режимом, без церемоний воздавшем им за то прагматичным уничтожением их лидеров, да и почти всех, приехавших тогда в Советский Союз "приносить пользу Родине". Ну и в одном с ними ряду вся зарубежная "либеральная помойка" старой России, представители которой тем или иным образом были связаны с революционерами-"февралистами", так или иначе поучаствовали в преступном развале страны "временщиками", а потом, избежав большевистского террора и оказавшись на Западе, писали "воспоминания", в суетных потугах выгораживания себя и в оправдание своей идейной приверженности, столь несмываемо опозорившей их в глазах подлинной Русской нации.

Но магистральное направление злостных наветов и беззастенчивой клеветы на Белых российских защитников освоено сейчас ближайшими потомками твердокаменных большевиков и выведенной ими в СССР породы убеждённых "гомосоветикусов". И они с энтузиазмом поддержаны всякими борзописцами из разряда "необратимо контуженных" Совком (фигурально выражаясь) и просоветски настроенных духовных вырожденцев Эрэфии. Означенные люди стараются все запутать и перемешать истинную картину происходящего в период активной военной фазы антисоветского сопротивления 1918-1922 гг. Причём какой только гнуси и бредового вранья (включая соответствующие инвективы) на него не изрыгают. Вероятно, ещё и в объяснение собственной, неистребимой привязанности к Совку. Заручившись и прикрывшись вывеской "русские", они понаплодили всевозможных "проектов", "народных линий", "версий" и т.д. А прицельно бьют именно по самым что ни есть русским, которые жили тогда на земле – по Белым воинам!

На сегодня уже проделан намеренный вброс в "общественное сознание" РФ отвратительно ложной мысли, будто бы они все были "февралистами". Данная чушь исходит по большей части от советско-русских "патриотов" и аналогичных оным деятелей РПЦ МП (рядящихся в одежды "традиционалистов-ортодоксов"). А для последних Белое движение есть зримый укор их Церкви, эталонный пример не пошедших на национально-религиозное отступничество и соглашательство с Красным злом. Однако и тем, и другим непростительно не знать, что в марте 1917 года никакого "отречения" Царя не было, а его подданных спланированно и беспрецедентно обманули. И никто из нормальных русских в то время даже представить себе не мог, какой масштабный Заговор реализовали в России антирусские силы. Что скрытое от людей лже-отречение ударило в самое сердце народной души. И почти никому из них не довелось выяснить наиважнейшей сущностной правды о происшедшем (а такие непревзойдённые апологеты Белого дела, как П.Врангель и И.Ильин, до самой смерти оставались в неведении относительно решающих обстоятельств и участников февральского "беспредела").

Указанные путаники также обязаны соображать, насколько ошарашила, огорошила и деморализовала народные массы весть об "отречении" Русского Царя, парализовав у многих волю к адекватному противодействию злоумышленникам, а заодно и лишив их надлежайшей решимости к борьбе с врагами России. Тем паче Церковь, в лице наиболее влиятельной части епископата, приняла и утвердила случившееся как должное. А люди ведь оглядывались на него (епископат), ждали от авторитетных церковных владык правильного назидания. Но те повели себя, если корректно оценивать, недопустимо гадко.

Учитывая же сногсшибательный посыл однозначной подачи, дескать, "Царь добровольно отрекся", то бишь сам изменил России и всему Русскому делу (притом безосновательно и в ответственейший для страны момент), впору искренне изумляться, что монархисты в России вообще тогда не перевелись. То есть мы имеем нешуточные поводы для вящего удивления тому, каким образом, в условиях той подлейшей и чрезвычайно обескураживающей дезинформации российских людей, еще сохранилось столько верных Русской монархической идее. Парадоксально!.. Так, а впридачу, Императору Николаю Второму приписывают несуразный приказ к Российской Армии, призывающий её войти в повиновение Временному Правительству, окончательно предрешивший будущую аховую участь Империи.

Вот эти два вопроса (о т.н. "отречении" Царя и об упомянутом "приказе по Армии") надо полагать ключевыми. Их прояснение не только помогает разобраться в импульсах поведения тогдашних, неподложных россиян, но прежде всего – чётко изобличает цареборческую, русофобскую подоплёку всех злопыхательских диффамаций по адресу Русской монархии и вносит кардинальную поправку в устоявшееся воззрение на весь революционный перелом исторической России.

Не претендуя на оригинальность, тут достаточно ограничиться констатацией уже накопленных, исчерпывающих разоблачений двух вышеобозначенных фальшивок. А такую работу с огромным успехом проделало значительное количество людей (напр. А.Разумов, А.Савельев, Е.Холмогоров, М.Бабкин и мн.др.).

Обобщая их старания, сошлёмся хотя бы на А.Кузнецова, изрядно потрудившегося в данной связи. В одной из своих публикаций он весьма кстати апеллирует к И.Солоневичу, по безукорному замечанию коего, "Февральская революция явилась одной сплошной фальшивкой. В этой революции фальшиво и поддельно всё, начиная от её якобы безкровного характера и будто бы вызванного ею всенародного энтузиазма и кончая её официальными документами, состряпанными творцами революции для прикрытия собственного преступления и оболванивания доверившихся им "народных масс".

И сразу коснёмся фальсификации "Манифеста об отречении". Напомним, в феврале 1917 года Русский Император Николай II попал в расставленную для него безвыходную ловушку, продуманную предательской, масонской кликой представителей генералитета (Рузский, Алексеев, Эверт, Данилов и т.д.), а также думскими масонами (Гучковым, Милюковым, Родзянко, Шульгиным и пр.). Будучи блокированным в поезде под Псковом, полностью отрезанным от внешнего мира и фактически пленённым своими же генералами-изменниками, требовавшими, вырывавшими у него отказ от Трона в пользу Наследника, Царь якобы подписал карандашом (!) телеграмму с лапидарным адресатом "начальнику штаба". В её тексте сообщалось о передаче Государем Престола своему брату Михаилу, в обход законного наследника царевича Алексея, да ещё и в "согласии с Государственной Думой". После этого текст сего послания, под видом Манифеста, заговорщики разослали в войска, а затем и подали всей России как именно Манифест об отречении от Престола.

Само собой, Император отлично сознавал всю нелигитимность этой бумаги, чьё содержимое вступало в абсолютное противоречие со Сводом Законов Российской Империи. Но реально повлиять на события в те роковые для России дни он уже никак не мог. А в итоге стране выдали за "Манифест" странный телеграфный бланк, олицетворяющий собой мнимое "отречение" от имени Государя, не бывшее таковым ни по содержанию, ни по форме. Впрочем, по расхожей в РФ "патриотической" версии, та телеграмма Царя генералу Алексееву была последней возможностью спасти монархию. Дескать, Государь пошел на этот шаг в расчёте на верных Присяге генералов, офицеров и солдат, составлявших, за мизерным исключением, всю Русскую Армию. А уж они, безусловно, вернули бы Николая Александровича на Трон, восстановив тем самым Законную Русскую Власть. Тем не менее на поверку российский народ не дождался правдивой информации о случившемся в феврале-марте 1917 года. Ему пришлось довольствоваться лишь только той его подачей, какую напористо всучили русским людям изменники-февралисты.

А теперь прикинем, – чего они (русские) должны были думать и как им следовало поступать, когда всё в России было завязано на церковно-православной вере и монархической власти, которая официально сама себя аннулировала (обставив это сомнительнейшей передачей вопроса о грядущей форме государственного правления на волю какого-то непонятного, чуждого всем Учредительного Собрания), а иерархи Российской Церкви в свою очередь принялись единодушно убеждать народ в "целесообразности" утвержденного в стране положения дел? Очевидно, у нас ныне нет ни малейшего права судить их, учитывая всю подноготную нашего "россиянского" происхождения. А к сущему пониманию той ситуации надобно приложить основополагающий факт, недавно установленный исследователем Андреем Разумовым. Он неопровержимо доказывает (документально, фактологически безупречно), что ВсеРоссийский Государь Николай II никакого отношения к собственному отречению не имел и никогда не составлял отречения от Трона, не писал его от руки и не подписывал…

Вторая фальшивка – так называемый "прощальный приказ по Армии" Государя Императора Николая Второго с призывом повиноваться Временному Правительству – тоже на сей день разоблачена без всяческих сомнений на этот счёт. Например, А.Кузнецовым, давшим последовательную и весомую аргументацию. Как он с резонностью тотчас же отмечает, "уже то странно, что Государь Император, и формально, и фактически лишенный не только Верховного Главнокомандования, но и вообще Верховной Власти, пытается обращаться к Армии с какими-то приказами, а генерал Алексеев (возглавлявший антимонархический заговор масонской ложи Генералитета, - прим. В.В.) к тому же услужливо передаёт эти приказы в войска". А следом предлагается внятная, логически выверенная цепь рассуждений, доходчиво убеждающая, что "Приказ" был сочинён штабными дельцами Ставки путём "творческого" редактирования незаконченного обращения Государя к войскам, написанного им собственноручно, а потом изъятого Алексеевым. Ну а в качестве неоспоримейшего довода Кузнецов выставляет фотокопию подлинника неоконченного черновика (использованного мошенниками из Ставки в виде заготовки для сочинения "Приказа"), который совершенно случайно обнаружил в Государственном архиве Российской Федерации историк Бабкин М. (ГАРФ, фонд 601 ("Николай II"), опись 1-я, дело 2415-ое; фонд находится в открытом доступе). И там нет ни слова о Временном правительстве, а тем паче намёка на требование повиноваться ему. Но выражен "настоятельный призыв" к Армии "отстоять нашу родную землю от злого противника".

Таким образом, прощальный "Приказ" Государя по Армии есть столь же мерзопакостная фальшивка, как и "Манифест" об "отречении".

Но это мы теперь такие "осведомлённые", а в ту пору в головах обычных русских людей подобная, невообразимо изощрённая подлость и недюжинная эквилибристика революционных политиканов совсем не укладывались. Мало того, их (русских) всех загнали в исключительные, какие-то непостижимо треклятые условия, не позволявшие никому из них правильно сориентироваться и действовать. И даже спустя десятилетия выжившие в горниле Русского холокоста продолжали отталкиваться в своём его осмыслении от навязанной им в 1917 году политической данности. Истинной правды о ней они не смогли выяснить, хотя стремились к тому изо всех сил.

Так, в книге отменного белого офицера Левитова М. "Корниловский Ударный полк" предоставлены сведения ушедших в изгнание русских патриотов, абсолютно искренне уясненные ими именно как "историческая правда". Сегодняшним ретивым "судьям" Белого движения, называющим себя в Эрэфии "православными монархистами" (навроде П.Мультатули, Т.Мироновой и пр.), очень не помешало бы с этим ознакомиться. А там высказываются весьма известные и достойные российские люди: профессора Ильин и Месснер, генералы Драгомиров и Головин, сенатор Корево и тот же полковник Левитов (все, к слову, монархисты). И вот показательные выдержки оттуда, хорошо отражающие степень тогдашней информированности Русского сопротивления (притом через 50 лет после революции!), а попутно во многом объясняющие позицию и поведение всего русского народа в зачатой врагами антироссийской Смуте.

Для начала об "отречении". Иван Ильин: "Царствующая русская Династия покинула свой престол тогда, в 1917 году, не вступая в борьбу за него; а борьба за него была бы борьбой за спасение национальной России". Сенатор Корево: "В российских основных законах отречение царствующего Императора вовсе не предусматривается"… По мнению Ильина, "Государь передал право на престол Великому Князю Михаилу Александровичу, не удостоверяясь в его на то согласии. Право отречения за наследника Корево, по справедливости, отрицает совершенно…

В действительности дело обстояло так, что Государь и Великий Князь отреклись не просто от права на престол, но от своей религиозно освящённой, монархической и династической обязанности блюсти престол, властно править, спасать свой народ в час величайшей опасности и возвращать его на путь верности, ответственности и повиновения своему законному Государю. В труднейшие часы исторической жизни Монарх блюдёт свою власть и властью ищет национального спасения. "Народ был освобождён от присяги и предоставлен на волю своих соблазнителей"…

"Династия не стала бороться за свой трон… Честных, и храбрых, и верных было не мало, но воля у них была как бы в параличе, и кадры их были рассеяны по всей стране. И началась отчаянная и гибельная авантюра, длящаяся и до сего дня и конца ей не видно ещё… Крушение Монархии было крушением самой России… развернулось российское бесчестье… и оскудение духа; а на этом духовном оскудении, на этом бесчестьи и разложении вырос Анчар большевизма, – больное и противоестественное древо зла, рассыпающее по ветру свой яд всему миру на погибель…".

Наконец, здесь надлежит процитировать, пожалуй, стержневую разъяснительную мысль Ивана Ильина. Сообразно утверждению этого вернейшего монархиста и незаменимого Белого идеолога, "если бы Государь Император предвидел неизбежный хаос, яд большевизма и дальнейшую судьбу России, то он не отрёкся бы, а если бы и отрёкся, то обеспечил бы сначала законно престолонаследие и не отдал бы народ в подчинение тому государственно беспомощному и заранее "обойдённому слева" тому месту, которое назвали "временным правительством". И в русских обывателях проснулось бы гражданственное начало: и русское крестьянство держалось бы иначе. Но предвидения не было, и государственное начало проснулось сразу лишь в героическом меньшинстве, решившем сопротивляться до конца. Из него и образовались Белые Армии"…

И не менее важно высветить тамошнюю же реакцию русских на вышерассмотренный "приказ по Армии". Но прежде несколько слов из помещённого полковником М.Левитовым в своей книге письма, писанного одним из первейших думских заговорщиков и отъявленных негодяев П.Милюковым кн. Долгорукову, где он неожиданно проливает яркий свет на государственный Переворот 1917 года. В частности, Милюков свидетельствует: "если бы Армии позволили перейти в запланированное наступление, его результаты сразу в корне прекратили бы всякие намёки на неудовольствие и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования…". А вместе с тем признаёт: "масса населения, не участвующая в митингах и съездах, была настроена монархически… многие и многие, голосующие за республику, делали это из страха".

Далее констатация Михаила Левитова: "Отречение Государя Николая Второго за себя и за сына престолонаследника, с прощальным призывом к Армии "во имя счастья России верой и правдой служить временному правительству" – поставило бывших на фронте в тупик… Это был первый надлом в Действующей Армии, а приказ Временного правительства №1 (полностью её дезорганизующий) его расширил и узаконил…". Причём подчёркивается, что "даже когда революция уже стала свершившимся фактом, желающих расписываться в присяге Временному правительству, после прощального обращения к Армии Государя Императора, оказалось немного!"…

Заодно мы получаем ответ на вопрос, почему Армия, а особенно гвардия, тесно связанная с монархией, не двинулась на защиту Трона, хотя бы самовольно. По озвученному, немудрёному ответу самих гвардейцев, "боязнь нарушить дисциплину во время войны лишила инициативы всех начальников, от мала до велика, все считали за лучшее воздержаться, подождать приказа, ну и дождались!". А объясняя в целом, "Действующая Армия представляла собой лучшую часть Русского народа и являлась основной силой в защите страны от врагов внешних и внутренних. Но она была крепко скована дисциплиной, помимо прощального приказа Государя служить временному правительству"…

Тем самым надлежит оправдать действия в тех условиях российских (верноподданных) людей, даже отдалённо не представлявших себе подоплёки свершившегося в России. А одновременно и должно быть ясно, почему Верховный Главнокомандующий Русской Армии генерал Лавр Корнилов, всецело воспротивившийся "приказу №1", стал "истинным сыном Отечества", спасавшим Россию, а также национальным героем и Вождём в глазах искренних русских патриотов (опять же, ничего не знавших об антимонархических выходках этого человека).

Тут же можно смело ответствовать современным либеральным и большевистским мифоплётам (принципиально схожим в своей клокочущей ненависти к Российской Империи): "Бездарность Временного правительства развязала руки большевикам, они уже открыто разлагали Действующую Армию и в октябре "подобрали валявшуюся на улицах власть". А также: "Не надо никогда забывать, что всё же Красную Армию сформировали офицеры Императорской Армии, раздавленные позором революции и террором, но и бумажки с "приказами" заставили тысячи малодушных служить врагам России"…

А в оконцовке вновь сошлемся на Левитова: "Весь ужас революции заключался в том, что её вожаки воспользовались самым трудным временем для России, когда после поражения в 1915 году Армия была готова вместе с союзниками нанести последний удар Германии. Они правильно оценили обстановку: победа над врагом внешним означала славу и величие России, её небывалый подъём и, конечно, укрепление Самодержавной Монархии. Все это Керенским и Лениным не улыбалось, и они в полном сознании мерзости своего поступка и дьявольски умело вонзили своей Армии нож в спину во имя торжества революции. Всё это вылилось в бунт рабов, принесших позор национальной России и трёхлетнюю кровопролитную гражданскую войну… Пусть ведают потомки наши, что братоубийственную войну начали не Вожди Белых Армий, а революционеры своим бунтом, физически уничтожая всех национально мыслящих. Первые добровольцы генерала Корнилова подняли своё Знамя борьбы не только за честь национальной России, но и за то, чтобы показать всему миру, что они – не навоз для укрепления "пролетарской диктатуры"…

Итак, выявлены узловые пункты отправного революционного этапа, определившие собой последующий ход Русской истории. Хотя она, конечно, ещё не была предопределена окончательно. В годину ожесточённейших сражений гражданской войны исторический маятник мог твёрдо склониться в пользу Белой Армии и всего Русского Сопротивления. Даже несмотря на систематическое его предательство и судьбоносные "подставы" некогда союзными России державами, сделавшими принципиальную ставку на Красных. И даже невзирая на исходное стратегическое преимущество и гораздо больший общий потенциал завладевших Россией, прагматичнейших большевиков-"беспредельщиков" (никогда не брезговавших никакими средствами), вместе с их хвалёной РККА, созданной и качественно усиленной "военспецами" из кадровых царских офицеров. Между прочим, в зачёте у этой армии попросту нет действительно впечатляющих побед над Белыми войсками, которым, в отличие от неё, реально есть чем гордиться. Взять хоть блистательный разгром недоукомплектованной Корниловской дивизией отборного Конного корпуса Жлобы в 1920 году. И данный случай далеко не единственный.

По неложному свидетельству превосходного русского офицера-дроздовца Антона Туркула, красные постоянно давили белых своим "безличным числом", "человеческой икрой", совершенно не считаясь с людскими потерями. А Белые части их били, будучи нередко в десятикратном меньшинстве, а то и поболе. Фактических подтверждений тому множество. Например, в 1919 году, под Дмитриевом, Первый Дроздовский полк "в дежурном порядке" успешно отбился от 14-ти (!) советских полков, каждый из которых по численности как минимум не уступал белогвардейскому. То же самое не раз проделывали и Корниловцы, и Марковцы. И в Армиях Юденича и Колчака такое регулярно случалось. Вспомним тех же "талабцев" Б.Пермикина, "каппелевцев" или Ижевскую дивизию.

А эпический бой под Канделем зимой 1920 года, когда рота одесских мальчиков-кадет дерзновенно приняла на себя и выдержала удар многократно превосходивших её красных соединений (куда входила и кавбригада мифологизированного совками Котовского, столь распиаренного в СССР)! Ныне же сей военный эпизод по праву назван "Русскими Фермопилами". И знаменательно следующее. Все эти Белые (русские) герои тогда буквально претворяли в жизнь свою национальную пословицу: "И один в поле воин, коль по-русски ладно скроен". Впрочем, они и против Совдепии изначально пошли в соответствии с другим традиционным русским наставлением: "По течению плывёт только дохлая рыба"…

Да, они всё-таки могли одолеть врага и повернуть вспять Колесо истории!.. В данном случае позволительно отставить в сторону расхожие историософские и религиозные интерпретации – почему этого не произошло. Достаточно, однако, принять во внимание такое хрестоматийное понятие, как личный выбор человека: духовный, нравственный, национальный и исторический. Собственно говоря, от него-то всегда зависит главное. Он может стать поистине спасительным или оказаться воистину роковым.

К примеру, адмирал А.В.Колчак в июне 1919 года отверг предложение регента Финляндии генерала К.Г.Маннергейма двинуть 100-тысячное финское войско на Петроград, в обмен на признание "Верховным правителем" Колчаком её независимости (по существу, и без него ей гарантированной - самим ходом глобальных политических изменений). Тем самым упустили изумительный шанс почти без труда овладеть этой "колыбелью революции". А тогда в красно-белом противоборстве всё поменялось бы радикально! Кстати, осенью того же года Юденич с горсткой бойцов едва не взял этот город. Но в последний момент за Красных сыграла вероломная политика англичан, фатально подставивших всю Армию Юденича… (И это конкретный пример того – кому в самом деле помогали бывшие союзники павшей Российской Империи. Деятельность Антанты имела мало общего с "антибольшевистской". Парировать данный тезис – пустой номер, когда и сам главарь РКП(б) В.И.Ульянов, по кличке "Ленин", открыто удостоверил: "В продолжении трёх лет на территории России были армии английская, французская, японская. Нет сомнения, что самого ничтожного напряжения этих сил этих трёх держав было бы вполне достаточно, чтобы в несколько месяцев, если не недель, одержать победу над нами".)

Генерал Антон Деникин всегда имел возможность уйти от политического диктата Британии (практически не скрывавшей своей просоветской ориентации) и хотя бы попытаться действовать "по обстановке", о чём его настоятельно просили генералы Врангель и Юзефович. По крайней мере не было бы самоубийственной для ВСЮР Директивы "На Москву!", навязанной Деникину британцами. А ещё ранее непременно соединились бы с Колчаком… Но даже если и так, выстави он лозунг пусть и не "за Царя", а "за народ, за землю и волю" (о том пишет атаман П.Краснов), "за ним хлынули бы массы". Однако он "не пошёл ни за то, ни за другое". А в результате сменивший Деникина барон Пётр Николаевич Врангель очутился в крайне неблагоприятных условиях. Да и прежние, наличествующие при его предшественнике, объективные предпосылки для суммарной победы разрозненных Белых армий над врагами отсутствовали. И хотя Врангель энергично и эффектно исполнил то важное, чего не удосужился сделать Деникин, этого оказалось уже недостаточно. Оставалось одно – "спасать русскую честь". Вот её и спасли…

А как использовал свой выбор епископат Российской Церкви – тоже хорошо известно. От иерархов в то время требовалось именно национально-религиозное "опамятование" и возвращение в лоно истинной Православной Церкви, т.е. на путь вменённого им Богом подлинного религиозного служения. Они ведь (безо всякого преувеличения) в состоянии были подобающе изменить тогдашнее умонастроение и поведение народа, достодолжно встряхнуть его, ещё не отошедший от ошеломившего всех (вплоть до прострации) и толком не понятого всеми устранения Русского Царя. А вместо этого, в решительный момент Красного надрыва, вышла "Декларация" патриарха Тихона о "невмешательстве" Церкви в политическую борьбу (от 25.09.1919г), лишь усугубившая ту социальную апатию и ту близоруко-гибельную, шкурную позицию ("моя хата с краю"), которые овладели массами простого люда, но который обязан был и смог бы отстоять свою Отчизну.

И снова приходится акцентировать на несделанном отечественной Церковью в 1917 году. Обратись она тогда к народу и внятно скажи ему, что Государь вовсе не "отрекался", но его опорочили и свергли на погибель Отечества, и что Временное правительство – это незаконная, чужеродная власть, которую нужно стереть с лица земли – февральская революция на том бы и закончилась. Но была бы ещё всеобщая контрреволюция, с возобновлением Законной Русской монархии и триумфальным возвратом Царя. Соответственно, и у большевиков в Российской Державе уже не было бы никаких радужных перспектив. Разве только в чьих-то фантасмагориях…

Ну и отдельных слов заслуживают сознательно вставшие на сторону Советской власти. Именно их эпохальнейший выбор позволил в итоге перечеркнуть национальную историю России. А вот и подходящие ёмкие слова, вполне обоснованно найденные для них, например, М.Назаровым: "С русской точки зрения, Родину в трудную минуту предали те, кто поддержал антирусскую революцию, а затем пошёл в красную армию Троцкого подавлять крестьянские и рабочие восстания, проводил коллективизацию и безбожную пятилетку, опозорил Россию в глазах христианских сил Европы и довёл нашу страну до краха вместе со своим марксизмом. На счету этих предателей десятки миллионов жизней наших соотечественников и десятки миллионов манкуртов с искореженной психикой и извращёнными понятиями о добре и зле"…

А теперь о том, о чём не стоит забывать, рассматривая эту гражданскую войну. Надо бы помнить, что после случившегося в России в 1917 году, там резко упал престиж монархии и церкви, двух взаимосвязанных и фундаментальных опор русской жизни. Вместе с тем необходимо учитывать именно повальное незнание русским народом того, как было на самом деле, кто за всем этим стоял и для чего это делалось. Поэтому и безоговорочно обвинять его в измене Царю и Православию, тем паче огульно, чохом (чем обыкновенно страдают в Эрэфии сегодняшние моспатриархийные "патриоты"), вряд ли приемлемо и допустимо.

Примечательна мотивация людей, участвующих в противостоянии Белых и Красных. Если в Белой гвардии почти все сражались по национально осмысленному убеждению, спасая Россию, защищая народ свой, то в Красной армии все обстояло совсем иначе. Львиная доля красногвардейцев воевала или по принуждению, или за деньги (как т.н. "красные конкистадоры": латыши, австрийцы, мадьяры, китайцы и проч.). Притом "противников в Гражданской войне разделяла вовсе не "классовая принадлежность", а именно отношение к вопросу: "Великая Россия или Мировая Революция". Ядром антибольшевистского движения стали, естественно, образованные круги, прежде всего служилые, всегда бывшие носителями государственного сознания. Советскому человеку было положено считать, что белые армии состояли из помещиков и капиталистов, которые воевали за свои поместья и фабрики, "одержимые классовой ненавистью к победившему пролетариату". Но в годы самой гражданской войны и сразу после неё сами большевистские деятели иллюзий на этот счёт себе не строили, а из их высказываний (не предназначенных для агитплакатов) совершенно ясно, что они хорошо представляли себе состав своих противников ("офицеры, учителя, студенчество и вся учащаяся молодежь", "мелкий интеллигент-прапорщик")". Это утверждение историка С.Волкова, одного из наиболее компетентных современных исследователей Белого движения.

И надобно разобраться с участием в той войне российских офицеров. Данная тема служит нынче предметом самых непотребных спекуляций, особенно со стороны просоветски настроенных "знатоков" Российской истории. Обобщая фактические сведения Волкова и подобных ему непредубеждённых историков (включая туда и белых мемуаристов), правомерно выделить следующие моменты.

Общее число носивших в России офицерские погоны с 1914 по 1922 год можно смело обозначить не менее чем в 350 тыс. человек (хотя генерал Алексеев в 1918 году называл даже цифру 400 тыс., состоящих при Русском офицерском корпусе; однако такая его численность выглядит несколько завышенной). Из них, кстати отметим, в Мировую войну погибло (по проверенным данным) 24 тысячи. Показательно социальное происхождение тогдашнего русского офицерства. До 70% его происходило из крестьян, около 25% – из мещан, и лишь очень незначительный процент остальных составили выходцы из дворян.

Всего в Белом сопротивлении активно участвовало свыше 170 тыс. офицеров. Сюда вошла элита российского офицерского корпуса и лучшие представители образованной молодёжи России, не считавшие для себя возможным примириться с властью антинациональных сил. Более 55 тыс. из этих людей сложили свои головы в борьбе с большевизмом, до 60 тыс. оказались в эмиграции, а иные остались на советской территории (либо в качестве попавших в плен, либо "растворившись" среди "советского" населения). Подавляющее их большинство погибло, будучи расстрелянными сразу, как в Крыму или на Севере, где они были истреблены за считанные месяцы почти полностью, или в последующие годы.

Примерно 30 тыс. служили в армиях возникших на окраинах бывшей Российской империи национальных государств (грузинской, литовской, финляндской и т.д.). Красный террор унес жизни не менее 50 тыс. лиц, имевших офицерские звания, но не успевших тогда по-настоящему проявить себя. Добрая половина их просто физически не смогла вступить в Белую армию, а была уничтожена революционным плебсом и карательными акциями ЧК. Например, при попытке пробраться к белым, в госпиталях для раненых в Великой войне (так погиб родной брат начальника Дроздовской дивизии Антона Туркула, достойный офицер и герой войны, изуверски убитый в госпитале с группой таких же офицеров озверелыми красными матросами в Ялте, в 1918г.), или же они гибли по ходу выявления чекистами подпольных офицерских организаций, повсеместно создаваемых на подконтрольной Советам территории.