Мысли, что стали стихами...Нюся (Татьяна)

Нюся пишет:Ладно. Держи свои тайны вековые Пока.

Да какие тайны, Тань?... Просто это не очень интересно.

Твори дальше.

Да. Мудр Бог: Колен двенадцать
От одного отца создАл,
Благословенье обещал,
Дал веру им в благословенье
На размноженье и спасенье,
И волю им свободну ДАЛ!
А Сам смотрел и наблюдал.

И что они? Они подрались,
Подравшись, вовсе разбежались
И поклонились идолАм,
Астартам, кАмням и огням,
Отринув Бога своего,
Презрев Спасение Его!

А ноне что? Картина та же:
В грехи опять. И ум на страже
Не удосужились иметь
Уж ХРИСТИАНЕ! Поделом.
И вот расколы. Что потом?
Потом - как было в ИзраИле:
Страданья. Есть они и ныне.

Пока остатка Бог не даст,
И соблазнившим Не Воздаст!

Когда в товарищах согласья нет...

Ах, глупость...Нет тебе предела.
Один - мечтает( что за дело?),
другой, по имени Нуклон
себя представил, что он - слон,
и стрелы мимо пролетят:
ему слону, не повредят.
Один(по имени Админ)
Радит о мировом господстве
И САМОМ лучшем производстве,
Где будет жить он, поживать -
За ЭТО Бога прославлять.
Другой, Нуклон, того не хочет
Из вредности, и он ХОХОЧЕТ
Везде хохочет и всегда!

А между тем пришла беда,
Опять беда пришла за споры,
За оскуденье веры, ссоры...
А, впрочем, вера есть? была?

Есть дикий конь. Где ж удила?

Спаситель

Мне прислали сегодня письмо,
Но не в ящик простой – в электронный.
Вот лежит на экране оно
И советует очень резонно:
«Мол, стихи твои все хороши.
Мы тебя причисляем к поэтам,
Только имя Христа не пиши!
И прибавили что-то при этом…
Ты описывай реки, моря,
Голубые озёра и дали.
Посмотри. Как прекрасна Земля!
А вот Небо – осилишь едва ли!
Да, он был, он пожил и ушёл,
Похоронен и вряд ли вернётся.
Вход в пещеру наряд сторожил,
А от стражников кто увернётся?»
Я молчу, не пускаяся в спор.
Ни укора, ни опроверженья.
Ангел слушает наш разговор,
А весна развевает сомненья.
Воскресают на Пасху цветы
Из засохшего, мёрзлого корня,
А цветы превратятся в плоды,
Чуду Божьему вторя покорно.
А Христос Иисус – не цветок!
Он – Спаситель, воскресший Сын Божий.
А Сын Божий – естественно, Бог!
Дух Святой эту веру умножил.
Наше тело рассыплется в прах,
Из земли сотворённое тело.
Гордость вряд ли увидим в глазах,
Что глядели так дерзко и смело.
Ну а мы с тобой, друже, пойдём –
Зова Господа нам не ослушать!
Знаешь, что мы на Суд заберём? –
Как терпели и верили души.

Цветок такой был голубой, он разговаривал со мной,
И было мне так хорошо от этой малости...
Мы с ним любили тишину и не смотрели про войну:
Зачем нам в нашей тишине такие гадости.

И всё же к нам пришла война и посерьёзнела весна:
Листва пожёстче и кора - кирза смолёная.
А я смотрела на восток и на восток смотрел цветок,
Роса на нём, как у меня слеза, солёная.

И он сказал тогда:"Иди. Я не умру: пойдут дожди,
Я не засохну, я дождусь тебя, и осенью
Я не устану тебя ждать, я расцвету, друг мой, опять,
Пусть даже снег меня тогда покроет проседью..."

Цветок такой был голубой, он разговаривал со мной,
Он провожал меня на фронт, он уговаривал:
"Пора идти, и ты иди, и равнодушье победи!"
И вслед меня всё синевой своей одаривал...

Есть три молитвы у меня...


Есть три молитвы у меня
К Тебе, наш Бог:

Изъял дитя Ты из огня.
Молю, чтоб смог
Он выжить с помощью Твоей
На радость Родине своей,
Не мстил потом.
И упокой его семью
Убитую в Своём Раю.
Ещё о том
Солдате я Тебя молю:
Он службу нёс в чужом краю,
Он занемог
Душою, духом озверел
И сделал то, что не хотел.

Прости, наш Бог.
Ты чудным Промыслом ведёшь
И жизнь, и смерть, и снег, и дождь...

А я лишь Милости прошу!
Сим...не грешу.

Насмешнице


И впрямь… С тобою песен мы не пели,
Друг другу руки в холоде не грели,..
На Панихиде молча не скорбели,
В Страстную на коленях не говели...

Не хочешь подружиться ты со мною...
Обходишь мою Церковь стороною...
Но путь у нас один - на поклоненье
Спасителю Христу, на - Воскресенье!

Ты мой платок дерюжкой величаешь...
Но ты ему цены совсем не знаешь...
На сих платках нас матери рожали,
Вязали раны, слёзы вытирали.

Эх, зря ты так! Наш путь земной измерен,
А глаз частенько слепок и неверен...
О, если бы, смешливая, ты знала,
Как горько Богородица рыдала,

Смотря на Сына Крестные мученья
За нас с тобою... Завтра - воскресенье.
И двери храма для тебя открыты,
И Дар с Небес, и тёплые молитвы...

Последний раз редактировалось: Нюся (04.07.15 10:21), всего редактировалось 1 раз(а)

Для других - я "где-то кто-то":
не родная, и чужая,
то кукушка над болотом,
то былинка полевая...

Но когда я слышу: кто-то,
где-то тяжко умирает -
я не песня над болотом,
я ему душа родная,
я над ним тихонько плачу
в сердце тихою свечою...
потому, что нам иначе
не положено судьбою,
потому, что провожая,
я уже готовлю встречу,
потому, что не чужая,
потому, что...недалече.

Плясунья


Как целомудренна она
И в танце девки кабаре,
С бокалом дерзкого вина,
И с другом, сидя на ковре.

Когда же подневольный труд
Её оставит, нужно ей
Для вдохновения минут
Душе истерзанной своей.

И часто в сумраке ночей,
Как в келье молятся - поёт
Она о Родине своей
И ей всё сердце  шлёт и шлёт...


Она поёт не для забав -
Как соловей она поёт
Среди таинственных дубрав,
И в одиночестве умрёт...

Душа

Последний раз редактировалось: Нюся (09.10.15 11:13), всего редактировалось 1 раз(а)

Нюся пишет:    

Когда же подневольный труд
Её оставит, нужно ей
Для вдохновения минут
Душе истерзанной своей.

Не понял я эти строки. Объясни мне.

Горюшкин пишет:

Не понял я эти строки. Объясни мне.

всё мирское ...подневольно. даже балет

Нюся пишет:
всё мирское ...подневольно. даже балет

Ну допустим.

" нужно ей для вдохновения минут душе истерзанной своей."

То есть, ей нужны для души минуты вдохновения или что? Она танцует вообще без вдохновения? Почему ты так считаешь? Люди танцуют с радостью и вдохновение обнимает их тело и душу порой.

Или она занимается танцами не по охоте, а по принуждению?

Может ей профессию сменить?

Горюшкин пишет:

Ну допустим.

" нужно ей для вдохновения минут душе истерзанной своей."

То есть, ей нужны  для души минуты вдохновения или что? Она танцует вообще без вдохновения? Почему ты так считаешь? Люди танцуют с радостью и вдохновение обнимает их тело и душу порой.

Или она занимается танцами не по охоте, а по принуждению?

Может ей профессию сменить?

Именно...порой. Сам сказал. А эта ОНА....Думаю, как и ты она не может пока ничего сменить...

Нюся пишет:    

И часто в сумраке ночей,
Как в келье молятся - поёт
Она о Родине своей
И ей всё сердце  шлёт и шлёт...

Что ей шлет сердце?

Нюся пишет:
Именно...порой. Сам сказал. А эта ОНА....Думаю, как и ты она не может пока ничего сменить...

Ты хочешь сказать, что мы все в любом деле всегда пребываем вдохновенны? А труд?

Горюшкин пишет:

Ты хочешь сказать, что мы все в любом деле всегда пребываем вдохновенны? А труд?

Я этого не говорила. Эта ОНА в любую минуту своей жизни - целомудренна.

Нюся пишет:
Я этого не говорила. Эта ОНА в любую минуту своей жизни - целомудренна.

Кто ОНА?

Горюшкин пишет:

Кто ОНА?

Паш, не сори тему, будь добр. ОНА - та, из стиха.

Нюся пишет:
Паш, не сори тему, будь добр. ОНА - та, из стиха.

Ну кто - она?

Горюшкин пишет:

Ну кто - она?

Как целомудренна она
И в танце девки кабаре,
С бокалом дерзкого вина,
И с другом, сидя на ковре.

Когда же подневольный труд
Её оставит, нужно ей
Для вдохновения минут
Душе истерзанной своей.

И часто в сумраке ночей,
Как в келье молятся - поёт
Она о Родине своей
И ей всё сердце шлёт и шлёт...


Она поёт не для забав -
Как соловей она поёт.
И в день, и в ночь - всё тот же нрав.
Так в теле дух честнОй живёт.

Приметы времени

Приметы времени - мы сами.
Иди ты сам и подними
Старуху с грязными узлами
И в дом свой чистый приведи,
Да так веди чтоб не увидел
Тебя другой, чтоб - без похвал.
А то, что мухи не обидел...
Да кто же смело так сказал?

дух злобы


Духовность всякая бывает:
дух чёрный душу убивает
и бродит по родам она,
старинной злобою полна...
Её отец - сам Сатана.
Он сердце слабых надмеват,
Самодовольство ублажает,
А взор свой к Богу обратит -
Опять в нём зависть закипит:
Так и не занял всё же он
Его Предвечный Чудный Трон!

О, Русь, моя! О, боль моя...

Но лишь, гордыней обуянный,
Вступал в правленье царь-не царь,
И льстил конфетою обманной
Люд легковерный в новь, как встарь,
Ты снова кровью обагрялась,
И обагряясь - обращалась,
И обращаясь - вразумлялась
В уничиженной наготе,
Что забывала о Христе...
И он опять Рукою Крепкой
Давал Руси моей покой,
А травам свежий дух и терпкий,
И вольный ветер над рекой!

Люблю тебя, народ простой:
В твоей улыбке молчаливой,
И в любовании собой
Без чванства спеси горделивой,
И твоё потное лицо
Под Богом данными трудами,
И курточку, и пальтецо,
Тобой носимые годами...
Ты жаждешь милости с полей
И тени древ, зимою снега.
Ты часто терпишь от детей,
Но не лишаешь крова, хлеба...
Люблю тебя я в Сосновце -
Местечке Польского Заглэмбя,
И в Белорусском Круговце,
Где бусел облетает землю...
Спокоен тот его облёт
Над Богом данными полями,
Которые земляк пожнёт
Его, широкими кругами...
Люблю тебя, рабочий люд,
Сносящий недород  и холод,
И власть господ, и спад валют...
Ты мне подашь горбушку в голод
"Куда, откуда?" не спросив,
Хоть на Аляске, хоть у "Сходни".
За это Бог тебя простит
Вчера, за веком и...сегодня.

Последний раз редактировалось: Нюся (09.10.15 18:54), всего редактировалось 1 раз(а)

И снова о Любви

Он был любим. Он так скучал о ней!
Тонул в болотах, мёрз на голых скалах...
Он был в пути уже так много дней
И лет. Она его не ожидала

Уже увидеть в жизни бренной сей...
Тянула нить безкрайнюю за прялкой.
"Ох, как бы это кончилось скорей...
О, милый мой... Ах, сердце! Жалко... жалко..."

А он встречал красавиц на пути,
Они манили обещаньем жарким...
Соблазны он, как камни обходил,
Назойливых отбрасывая палкой.

Кругом шумела жизнь: "Купи! Продай!
Гляди! Играй и утоляйся новью!!!"
Но это сердце было через край
Наполнено ответною Любовью!

Он шёл вперёд и он не унывал,
Приемля день грядущий словно битву.
Он молча Бога в помощь призывал,
Как позывной отстукивал молитву...

И в день один, в избранный Богом час
Слились в едино радость их и слёзы…
Вот так Любовь старается для нас,
Когда пройдём и пекла и морозы!

Ты же моя, Родина

Висит на веточке листок,
Колышим ветерком,
Висит, как-будто одинок,
Весенним вечерком...
Но крона буйная шумит,
Лист трогает листом,
И в знойный день тенёк дарИт,
И яблочки потом!
Но коль зараза, что мертва,
То древо посетит -
Ни ствол, ни ветки не листва -
Ничто не устоит.

Вот так и Родина моя:
За листиком листок...
Пока здоровая - жива,
Никто не одинок.

Богатыри

"Когда б на то не Божья Воля -
Не отдали б Москвы".
О Бородинском это Поле.
Знать, отступали всё ж по Воле -
Не в прихоте молвы,
Знать надоумил Бог. Кутузов
От Бога был стратег.
И гнал на Запад тех французов
Весь русский человек!
А бары, бары задрожали,
Забывши про балы,
Где лишь с французом танцевали,
И так французский обожали,
Открыв свои тылы!
И к ним явилася награда -
В Москве их мил дружок
Под гул французской канонады,
Пожаров говорок!

А под Москвою травы жали
В июньский сенокос,
И тут же женщины рожали,
Детей сподницей пеленали
И не роняли слёз...
Но вот Война: на наших пашнях
Следы чужих коней.
"Не дело!", - так сказали наши,
И подкрепившись русской кашей,
Сплотились посильней.

И он пошёл, гонимый страхом,
Мусье Наполеон.
Он сам себе готовил плаху:
Зачем губил дитё и птаху,
Придя на Поле он?

Ну, вот и всё! Да, было время!
"Богатыри не мы", -
Сказал поэт. Не знал, что племя
Потомков тех подтянет стремя
И вновь сапог войны
Швырнёт теперь уж до Берлина,
Утёрши пот рукой,
Как витязь русский тот, былинный,
Что дал земле покой!

Поле чёрное

Чёрно поле, что под снегом не сокроешься,
Белой шубой от морозу не согреешься,
Не прикроешь корни травны одеялами,
Чтоб весною колоситься снова травами,
Чтобы люди приходили к тебе с радостью,
Чтобы скОты угощались даром Божиим,
Птицы гнёзда детям вили поднебесные,
Созревали хлеба зёрна с тихой песнею?

Отвечало поле чёрно, не укрытое,
Иссечённое ветрами, лютым холодом:
"Укрывал меня снегами Бог, Отец людей,
Повелитель благ земных, дождей,
Чтоб земля живою влагой напоялася
И травою зеленОю покрывалася,
А травою зельной скОты были сытые,
Вместе с ними люди вкупе - не забытые!
Только стало людям мало Божья хлебушка,
Стали зариться, лихие, руки к Небушку
Потянули не с молитвой, а с угрозами...

Так лежу я, голо поле под морозами,
Моё чрево источило лютым холодом,
Чтобы род людской наказан лютым голодом
Был за гордости свои и за хуления,
И не в радость мне придёт пора весенняя".

Так вот страждет мир, людЯми изувеченный,
Мир прекрасно Богом созданный с любовию
Человека ради, милого создания,
Что грешит и оставляет Покаяние...

Одесса 2015-го...

Мрачно и горестно место, что Полем
В память победы звалось Куликовым,
Русской Истории доблесть и слава.
Дом Профсоюзов громадою справа
С битыми окнами, страшный, стоит
Злой и пустой. В нём безлюдье царит...
Копоти чёрной зловещие метки,
Смотрят в те окна акации ветки,
И обливаются горькой слезою:
" О, что мы видели прошлой весною..."

Люди поспешно проходят то Поле -
Площадь сред улиц. Но страшное горе
Будет здесь жить. Даже если взорвут
Дом этот серый и сад разобьют!
Будут вовеки вопить кровь и стоны,
Крик о пощаде к толпе беззаконной,
Авель пред Богом свидетелем встанет!

Пусть эта площадь проклятием станет
Гнусным убийцам средь светлого Мая,
Души умученных Бог освящает!

Кто гнев свой видит и страдает,
Кто Бога слёзно вопрошает
Отъять гневливую греховность -
Тот выше, это всем не новость,
Того, кто с детства не гневлив,
Кому не свойственен порыв.

Но горе тем, кто гневом властен,
Кто горд и нагл. Вот он опасен,
Ошибок он в себе не видит,
Он и невинного обидит.
Грозя на небо кулаком,
Стучит гневливый каблуком
За то, что всё - не по его!
Он не получит ничего...
Молиться трудно за него:
Он сам не жаждет исцеленья.

И только жертва убиенье
Смиренно от него приняв,
Колени Божии обняв,
Умолит в святости своей
Прощение, к кончине дней...