Форум
Откуда приехал: «Родился на юге Франции, когда мне было две недели, переехал с родителями в Конго, где жил 18 лет. Потом поступил в университет в Бордо»
Кем работает: открыл свое кадровое агентство, колумнист
«В Бордо, во время учебы в университете, я познакомился со своей женой — она русская, из Петрозаводска, но четырнадцать лет жила во Франции. Первый раз мы с ней приехали в Россию летом 2007 года — тогда мы были не только в Москве, но и в Петрозаводске и Брянске. Первое, что мне бросилось в глаза в Москве: девушка, которой ты показываешь паспорт в Шереметьево, смотрит на тебя такими глазами, что хочется сказать: «Я не виноват!» Большим сюрпризом были для меня лица людей — я думал, что в Москве живут северные люди, все девушки — блондинки, но оказалось, что есть и китайцы, и люди с Кавказа. Я не ожидал, что увижу такой большой энергичный мегаполис.
Кем работает: открыл свое кадровое агентство, колумнист
«В Бордо, во время учебы в университете, я познакомился со своей женой — она русская, из Петрозаводска, но четырнадцать лет жила во Франции. Первый раз мы с ней приехали в Россию летом 2007 года — тогда мы были не только в Москве, но и в Петрозаводске и Брянске. Первое, что мне бросилось в глаза в Москве: девушка, которой ты показываешь паспорт в Шереметьево, смотрит на тебя такими глазами, что хочется сказать: «Я не виноват!» Большим сюрпризом были для меня лица людей — я думал, что в Москве живут северные люди, все девушки — блондинки, но оказалось, что есть и китайцы, и люди с Кавказа. Я не ожидал, что увижу такой большой энергичный мегаполис.
- Спойлер:
- Еще когда я был студентом, в 2001 году, я создал гуманитарное движение и работал в Сербии — там все говорили о России. Кроме того, мой отец однажды работал шесть месяцев в Москве — не поверите, в том же самом здании, в котором работал я восемь лет спустя — совершенно случайно. После этой поездки он сказал мне: «Я уверен, что будущее — в России. Москва будет очень богатым городом». Моя мама только покрутила пальцем у виска — решила, что он пил водку и сошел с ума. Когда я сказал, что познакомился с франко-русской девушкой и мы переезжаем в Россию, он ответил: «Я знал об этом».
Мы переехали в 2008 году: я бросил работу во Франции, моя жена быстро устроилась в Москве финансистом. Я учился на курсах русского языка в МГУ, работу тоже нашел очень быстро — как консультант по подбору персонала в французском кадровом агентстве. Я проработал там четыре года, а в прошлом году решил открыть свою компанию — тоже кадровое агентство. Еще, как только приехал в Москву, я начал вести блог, потому что хотел показать французам Россию такой, какой я ее вижу. Начал много писать, и два года назад РИА «Новости» предложили мне вести для них колонку каждую неделю. Скоро я буду работать на «Голосе России» и все чаще появляюсь в СМИ. Скоро в издательстве «АСТ» выходит моя книга — «Взгляд Александра Латса на Россию».
Есть несколько причин, почему я не хочу больше жить во Франции. В Москве, в Перово, где мы сейчас живем, гораздо безопаснее, чем в центре Парижа, где я довольно долго работал, или даже в Бордо — моя жена спокойно ходит в час ночи в магазин за молоком. А во Франции я бы ее не отпустил. В Париже коренные французы боятся иммигрантов: они не настолько боятся получить по морде, сколько боятся закона. Потому что во Франции закон защищает меньшинство.
Во Франции можно работать пять лет и получать тысячу евро, а потом бросить работу и еще четыре года получать от государства 70 процентов зарплаты. Но через пять лет деньги у государства закончатся — и в таком случае у него нет будущего. Французы не умеют жить без денег, они забыли правила выживания — они не похожи, например, на мою жену, которая ходит с сумкой Louis Vuitton, но знает, как доить корову.
Я не хочу сказать, что в Москве все легко — наоборот. Когда я начал создавать свою компанию, было очень тяжело. В ФМС, где я оформлял документы, все, что могли сделать против меня, сделали. Притом что оформлено у меня все было правильно, я закон не нарушал, а хотел просто стать резидентом России. Но как они ведут себя — я бы их расстрелял! Это ненормально, когда на тебя постоянно ругаются: «Где этот документ? Как вы его оформили? Забирайте обратно!» И это после того, как отстоишь в очереди шесть часов. Но я ни разу не дал им ни рубля.
Еще: несколько лет назад мы снимали жилье в доме, где, кроме нас, у всех были собственные квартиры. Подъезд был ужасный: везде грязно, дверь сломана, лампочки не работают и так далее. Мы решили свой этаж почистить, покрасить, поставить дверь. Все жители на нашем этаже сказали: «Да, давайте». Мы все сделали, а когда пришло время каждому выплатить свою часть… В общем, моя жена девять месяцев выбивала из них деньги. Москвичам нужно перестать думать, что за них все должно делать государство, — вещи меняются, когда меняются люди.
Что мне очень нравится в Москве — это то, что можно каждый день, днем или ночью, в любом месте найти бар или ресторан, где можно поесть. В Бордо, например, все бары должны быть закрыты после двух часов ночи, потому что открываются дискотеки — которые, в свою очередь, закрываются в четыре. Еще, например, в Бордо все дискотеки находятся в промзоне — это как если бы все клубы Москвы находились на шоссе Энтузиастов. Там просто опасно ходить пешком.
Когда я жил во Франции, стало модно пить водку — в большом стакане с кока-колой или яблочным соком. Я тогда не знал, как пить ее правильно. В Карелии я познакомился с одним дедушкой, с которым пил восемь часов и чувствовал себя почти нормально: мог вставать, ходить и помню все — теперь я знаю, что могу выпить целую бутылку. В России пьют очень цивилизованно. Это не хуже, чем пить виски в Великобритании и коньяк во Франции. Я чувствую себя комфортнее, когда пью водку с русскими, чем когда пью вино с французами, потому что с французами ты пьешь его как воду и не можешь себя контролировать.
Мы часто ездим на поездах, и мне очень нравится, как все организовано в плацкартах: когда люди вместе спят, вместе одеваются, едят. Создается такая жизнь, где есть свои коды: так делается, а так нет. Но теперь у меня маленький ребенок, и с ним я в плацкарте не езжу.
Мои друзья-французы привозят в Россию из Франции чемоданы продуктов, а я нет. Я же долгое время жил в Африке и не могу сказать, что люблю ту самую настоящую французскую кухню. Я могу есть манты и пельмени без остановки. Рестораны, в которые я хожу — это места, которые никто не знает: например, в Перово, напротив станции метро, я могу порекомендовать ресторан «Рио- Гранде». Это настоящий кабак, где сидят люди с района, много пьют, много поют, играет музыка из 80-х, и атмосфера не как в центре города — все знают друг друга. Один раз я видел там человека с Кавказа на «майбахе» — в Париже я «майбах» не видел ни разу! А в Перово есть люди, которые помимо квартиры могут купить себе и машину. Как это возможно?
Мне нравится парк Горького, все, что там сделали, — это супер. Там есть французский ресторан, где играют в петанк, — La Boule. Еще нам очень нравится Кусково, в Терлецком парке мы иногда организуем шашлыки, Перовский парк очень чистый, там есть зоны, где можно заниматься спортом.
Безусловно, в Москве можно отлично жить, если у тебя есть свое жилье и ты не тратишь 50 тысяч рублей в месяц. Мы, например, ходили недавно смотреть квартиру — небольшая четырехкомнатная квартира в обычном панельном доме в Перово стоит 33 миллиона рублей. Вот все говорят: дураки и дороги. Нет — дураки и жилье.
Если я буду достаточно много зарабатывать (сейчас у меня один ребенок, а будет два-три), чтобы жить в Москве, то останусь здесь; но честно скажу, что мне больше нравится жизнь в Петрозаводске — там замечательная природа, занятия спортом стоят копейки (в Перово спортзалы дороже, чем в центре Парижа), поэтому мы думаем переехать туда. Питер мне не нравится тем, что он похож на Европу — официантки улыбаются, говорят на английском, а Москва — дикая Евразия. Еще мы думали переехать на юг России — в Краснодар, Новороссийск. Я знаю многих французов в Москве, среди них есть те, кто хочет подать на российское гражданство, и я тоже думаю об этом — если надо будет отказаться от французского, я откажусь».
