Свобода (Политическая)

Так что же такое свобода?

Как вы понимаете свободу?

Ох ты и темы поднимаешь. Но однозначно свобода это не вседозволенность. Не помню кто говорил: свобода движения вашего кулака заканчивается там , где начинается мое лицо.

На ум пришла цитата Блаженного Августина."Люби Бога и делай что хочешь."Конечно же надо иметь озарение от Бога на эту цитату,чтобы не заблудиться!

Свобода - свобода "от". От чего? Далее длинный список. Например свобода слова. Свобода слова от грязи, богохульства и т.д.,а вовсе не возможность говорить всякий бред.

Прожитые нами черные десятилетия должны были, казалось бы, излечить нас от того наивного политического оптимизма, который был внушен девятнадцатому веку Жан-Жаком Руссо и который в свое время породил большую французскую революцию. «Человек от природы добр и его надо только освободить, тогда все устроится само собою». Вот предпосылка, на которой строили свои программы анархисты, либералы и демократы 19 века. Мы не смешиваем анархистов с либералами, а либералов с демократами - это различные доктрины и программы, но наивный оптимизм человеческой свободы присущ и доныне им всем (см., напр., статью В.А. Маклакова «Еретические мысли» в XIX книжке «Нового Журнала»), хотя и в различной степени.

Казалось, уже один опыт большой французской революции должен был доказать, что политическая свобода сама по себе не "облагораживает" человека, а только развязывает его, выпускает его на волю таким, каков он есть, со всеми его влечениями, интересами, страстями и пороками, которые он и выносит на улицу. Казалось бы, что опыт всех последующих войн и революций, всего хозяйственного и политического развития за полтораста лет ("капитализм" и "демократия") должен был обличить и опровергнуть наивную и сентиментальную предпосылку такого оптимизма. Этот опыт показал недвусмысленно и ясно: нет, человек есть существо сложное; заряженное страстями, но способное иногда и к доброте; не зверь, но подчас с наклонностями к зверству; расчетливое и жадное, но не лишенное совести; восприимчивое к божественным лучам, но и весьма удобопревратное ко злу; естественное, но с противоестественными тяготениями; способное и к доблести, и к самому смрадному душевному "подполью" (см. у Достоевского); и слишком часто бесхарактерное, неустойчивое, погрязающее в мелочности и трусости. "Свобода" - не переделывает его к лучшему, а только "проявляет" (в фотографическом смысле) его со всеми его чертами, склонностями и страстями. "Освободить" его - не значит сделать его внутренне способным понести внешнюю свободу и не превратить ее в разнуздание. Напрасно анархист Кропоткин твердил до конца, будто человек дурен потому, что его угнетают законы государства, и будто тотчас после отпадения государства, законов и власти осуществится свободное, солидарное и гармоническое сожительство людей.

С этими наивными иллюзиями, надо надеяться, покончено надолго, на века: наши черные десятилетия дали нам незабываемый урок. Мы видели, во что внутренне несвободные люди превращают внешнюю свободу. Мы видели, как злодеи нарочно разнуздывали народные массы, чтобы взнуздать их по-новому, по-своему, "по-свойски", тоталитарно; мы видели, как массы валили за ними, создавая для себя новое, неслыханное и невиданное ярмо коммунизма. И когда мы теперь рассказываем о том, как свободен был русский народ под своими Государями и как эта свобода все возрастала вместе с ростом духовной культуры, то нам верят лишь с трудом, ибо в рабстве выросли заново целые поколения русских людей, которым вдолбили неправду об историческом прошлом России.

Политика будущего должна смотреть на человека трезво и брать его таким, каков он есть. Она будет разуметь под свободой прежде всего свободу внутреннюю: духовное, нравственное и политическое самообладание человека; его способность распознать добро и зло, предпочитать добро и нести ответственность; его умение - обуздывать в себе преступное и добровольно блюсти лояльность законам; его готовность - ставить интерес родины и государства выше своего собственного. К этой внутренней свободе людей надо воспитывать, от молодых ногтей, из поколения в поколение: интеллигенцию, рабочих и крестьян, в народных школах, в гимназиях, в университетах, в армии, в общественной и политической жизни. Нельзя исходить из уверенности, будто всякий, умеющий одеться, обуться и заработать себе дневное пропитание, способен активно участвовать в строительстве государства;


И.А.Ильин, "Наши задачи".

России необходима свобода

Кто любит Россию, тот должен желать для нее свободы; прежде всего свободы для самой России как государства, ее международной независимости, ее державной самостоятельности; далее - свободы для России как национального, хотя и многочленного единства, т. е. творческой нестесненности, любовного взращивания русской и всех других российски-нерусских национальных культур; и, наконец, - свободы для русских людей, как множества духовных и хозяйственных личностей, свободы для всех нас, как живых субъектов права: свободы веры, искания правды, творчества, труда и собственности.

Это требование свободы есть основное, неоспоримое, аксиоматическое... Его необходимо продумать и прочувствовать до конца. Его необходимо принять духом и волею, чтобы уже не колебаться. Грядущая Россия должна быть свободна и будет свободна. Отвергающий эту аксиому жизни будет готовить и ей, и нам всем, и нашим детям и внукам - распад, соблазн и порабощение. Спорить здесь можно не о самой свободе, а лишь о мере и о формах ее политического и хозяйственного осуществления.

Необходимо прежде всего признать, что старый спор между «либералами» и «антилибералами» потерял свой былой смысл и обновился. За последние десятилетия в мире совершились события, которые сделали этот спор устаревшим. Впервые за всю свою историю мир увидел тоталитарное государство и испытал, что значит лишиться всякой свободы; он увидел и понял, что такой строй восстает и против Бога, и против всех законов созданной им природы; что он превращает человека - не то в раба, не то в машину; что такой строй служит делу дьявола и что он поэтому обречен и гибелен!

В результате этого спор о свободе передвинулся и углубился. Оказалось, что он вращался на поверхности жизни и касался всего лишь некоторых отдельных видов личной свободы, о мере и о формах которой можно спорить и теперь, разрешая этот спорный вопрос различно в разных странах, ибо и здесь, как во всех человеческих делах, нет единого, спасительного рецепта для всех времен и народов.


Оказалось, что либералы не предусмотрели, что крайняя или несвоевременная и неуместно предоставленная свобода ведет к разнузданию и порабощению; они не предугадали, что человек, не созревший для свободы, может злоупотребить ею в разнуздании и продать ее за личный или классовый интерес, за частный прибыток; что в мире встанут поработители, которым он и отдастся в рабство; они сумеют зажать разнуздавшихся, извести людей чести и совести, сорганизовать злых, заставить своих новых рабов служить себе за страх пуще, чем за совесть - и тогда посягнут на порабощение и всех остальных народов, всего мира. Либералы с ужасом поняли, что они хотели совсем иного: они готовились к идиллии, а настал разврат... И даже самые крайние либералы, - анархисты, - с отвращением увидели безобразное убийство черни и живой ад тоталитарного коммунизма (князь Петр Кропоткин). Но было уже поздно. Безмерная свобода есть или ребяческая мечта или соблазн дьявола, а в жизни - то и другое вместе. Зло скрывается совсем не «в принуждении» и не в «государственности», как проповедовал Лев Толстой, а в безбожной и злой человеческой воле, которой безумно предоставлять «свободу». И потому всякая свобода должна иметь свою меру и форму, и притом у каждого народа - свою особую...

С другой стороны, оказалось, что противники либерализма гораздо вернее предвидели опасности разнуздания и тирании; но и они отрицали только известные виды свободы, которые они считали развращающими и опасными. Они и не думали отвергать всякую свободу и всю свободу, но всегда разумели человека как существо самостоятельное, призванное внутреннему (духовному) самоуправлению и самодеятельности. Уже дохристианское римское право, выговорившее парадоксальное утверждение - «раб есть вещь», не сумело и не захотело проводить в жизнь это духовно противоестественное обобщение и постоянно отступало от него в сторону права и свободы. А после торжества христианства, с его учением о личной, нравственно-ответственной и бессмертной душе, человек явился нам живым и творческим центром нравственной самодеятельности. Самые последовательные антилибералы, вроде английского философа Гоббса, начинали с человеческой самодеятельности и свободы, пытаясь примирить и уравновесить множество состязающихся личных центров, не угашая их жизни и творчества; и никто не думал о возможности или желательности коммунистического бедлама.

Итак, новейшее тоталитарное государство явилось великим потрясением и для сторонников политической свободы, и для их противников. Этого исхода, такой развязки - никто не ожидал. Перед таким финалом старые споры потеряли свой смысл, и ныне весь вопрос должен быть поставлен и разрешен заново.

Историческое наказание было очень сурово и наставительно: кто не дорожит свободой, этим Божьим благом, - кто злоупотребляет им или торгует им, - тот лишается его, лишается целиком, до конца, до погибели, чтобы другие на его примере научились ценить его... Мы имели в дореволюционной России: свободу веры, исследования, слова, печати, труда, собственности, неполную свободу союзов, свободные выборы в законодательное собрание, чрезвычайно разветвленное и всестороннее общественное самоуправление, - и роптали... И только тогда, когда пришла настоящая полная несвобода, - цельная до конца, до погибели, - тогда мы поняли, сколь свободны мы были в императорской России и чего мы лишились... - не «мы, русская буржуазия», и не «мы, русская интеллигенция», - а мы, русский народ всех званий, сословий и племен... Ибо все утратили всё.

Русские люди роптали на то, что недостаточно ограждены права личности; казалось бы, следовало им совершенствовать в стране соответствующие законы и порядки, ибо огражденность личных прав ни в одной стране не сваливалась с неба, но они "уверовали" в революцию, которая впервые «все даст, и устроит»; а революция отвергла личность и совсем отменила и попрала ее права. Русские люди тянули к экспроприации и социализации земель - одни хотели получить чужое в неограниченном количестве и даром, другие "уверовали", будто русский мужик только и мечтает о том, чтобы ему ничего не принадлежало, а только - все общине; а революция отняла все у всех, погасила частную собственность и ввела вожделенный "социализм". Русские люди роптали на государственную цензуру, - «пусть всякий пишет кто во что горазд, и пусть ему никто не мешает»; за эту глупую и наивную безмерность история подарила им коммунистическую монополию мысли, слова, печати и преподавания. Русские люди отходили от своей Церкви и не участвовали в ее жизни, а о духовенстве рассказывали друг другу плоские анекдоты; и вот дьявол истории поднял вихрь безбожия, гонений и кощунств.

Тогда русский народ понял, что он был свободен и стал рабом; что императорская Россия никогда не стремилась создать тоталитарный режим; что Россия при Государях строилась совсем не полицейским гнетом, как писали тогда радикальные газетчики, а национальным самоуправлением.


Только совсем неосведомленные и зложелательные иностранцы, да теперь свои доморощенные клеветники без стыда и совести - могут говорить о «деспотическом строе» или о «народном рабстве» в России применительно к 20 веку. Со стороны иностранцев это до известной степени понятно: они не понимают, что самое пространство всегда требовало в России децентрализации и самоуправления; что опасность анархии всегда была в России больше, чем возможность авторитарного зажима; что самое дыхание Православной Церкви обеспечивало нам признание личного начала и вовлечение сердца в строительство государства; что наши многоплеменность, многоязычность и многоверие - делали у нас самоуправление неискоренимым; что самые властные русские Государи, как Петр Великий, заботились больше всего о том, чтобы поднять народную самодеятельность; что самый консервативный русский царь, Николай Павлович, систематически подготовлял освобождение крестьян и прямо называл крепостное право «началом зла». Иностранцы не знают Россию, меряют ее своим маленьким аршинчиком и потому ошибаются. Другое дело - доморощенные поносители, которые и теперь еще имеют бесстыдство писать о России как о «каторжной империи», которая якобы держалась «похотью власти» и «радостью унижения слабых» (смотри статью пресловутого Федотова в 16 книжке «Нового Журнала»).

Скажем же однажды сами себе: культура законности и свободы бесспорно нуждалась в России в дальнейшем совершенствовании, но к началу 20 века русский народ имел в основном посильную для него свободу, которую он утратил целиком при Советах. При Императоре Николае II народная самодеятельность в России непрерывно крепла и росла: и в расцвете земства и городов, и в трудах Государственной Думы, и в движении за восстановление Православной Соборности, и в личной земельной собственности Столыпина, и в росте кооперации, и в движении за свободные рабочие союзы, и просто в нестесняемой правительством культурной инициативе самого населения на всех поприщах жизни. Словом России грозило не «самодержавие трона», а разнуздание народа, над которым работали революционные партии; опасность лежала совсем не в «деспотическом режиме», а в неукрепленности массового правосознания; страшна была не реакция, а революция...

После революционного порабощения русский народ, может быть, поймет, что он жил доселе не в рабстве, а в свободе; что свобода есть неотъемлемое право человека на законно урегулированную самодеятельность, но отнюдь не право на революцию или на грабеж; что свобода всегда будет иметь свои законные пределы; что у разных народов мера свободы бывает различна и что она зависит от укорененности и несоблазнимости общенародного правосознания.

Мы не сомневаемся: Россия вернет себе свободу, укрепит ее и приучит свой народ к свободной лояльности. Но в дьявольской школе тоталитарного коммунизма она научится ценить свободу, не злоупотреблять ею, не торговать ею и стойко блюсти ее законные пределы.

Иван Ильин, «Наши задачи»

Admin пишет: России необходима свобода

Кто любит Россию, тот должен желать для нее свободы; прежде всего свободы для самой России как государства, ее международной независимости, ее державной самостоятельности; далее - свободы для России как национального, хотя и многочленного единства, т. е. творческой нестесненности, любовного взращивания русской и всех других российски-нерусских национальных культур; и, наконец, - свободы для русских людей, как множества духовных и хозяйственных личностей, свободы для всех нас, как живых субъектов права: свободы веры, искания правды, творчества, труда и собственности.

Понятно! Свобода российских граждан стоит на последнем месте. Так сказать, по остаточному принципу. А на первом месте стоит "свобода России, как государства". То есть свобода правительства вытворять что ему приспичит не только на международной арене, но и (прошу заметить) внутри страны. Если уж правительство не боится ни Америки, ни Европы, то с какой стати ему бояться своих жалких подданных? Кто они такие? Если они недовольны правительством, то можно запросто доказать, что они являются иностранными агентами и действуют по указке извне на заграничные деньги.
Опять, что ли, привести мнение одесского часовщика, который разъяснил Илье Эренбургу неразрывную связь между внешней и внутренней политикой?

"Сегодня в газете напустились на Керзона. Но я вам скажу, что Керзон их не боится. Это я их боюсь. Во-первых, я боюсь фининспектора, во-вторых, я боюсь ГПУ, в третьих, я боюсь вас - откуда я знаю, что вы за человек и зачем вы хотите, чтобы я вам всё выкладывал..."

А как вы понимаете свободу? Для вас свобода это только право на разврат и разнуздание?

Sevlagor пишет:Свобода - свобода "от". От чего? Далее длинный список. Например свобода слова. Свобода слова от грязи, богохульства и т.д.,а вовсе не возможность говорить всякий бред.

Если кому-то не нужна свобода, то можно ей не пользоваться. Но не надо запрещать людям жить так, как они
хотят, если они не нарушают прав и свобод окружающих людей. В том числе и тех, кому эта свобода ни к чему.

Сергей мск пишет:

Sevlagor пишет:Свобода - свобода "от". От чего? Далее длинный список. Например свобода слова. Свобода слова от грязи, богохульства и т.д.,а вовсе не возможность говорить всякий бред.

Если кому-то не нужна свобода, то можно ей не пользоваться. Но не надо запрещать людям жить так, как они
хотят, если они не нарушают прав и свобод окружающих людей. В том числе и тех, кому эта свобода ни к чему.

Но здесь стоит уточнить, что под понятие свободы не подпадает свобода публичных совокуплений в музеях (столь любимые либералами "пуськи" промышляли как раз этим) или публичной пропаганды гомо-ценностей.

Admin пишет:Но здесь стоит уточнить, что под понятие свободы не подпадает свобода публичных совокуплений в музеях (столь любимые либералами "пуськи" промышляли как раз этим)  или публичной пропаганды гомо-ценностей.

Если граждане желают посещать выставки художников, по своему выбору, вкусу и за свои деньги,
никто те вправе ограничивать их свободы. В том числе и "борцы" за чистоту веры и нравственности.

А если ещё короче, не следует ни тем ни другим нарушать чужое личное пространство, гарантированное
законом. В Храмах не должно быть хулиганства, а выставки не должны подвергаться погромам и запретам.
Или я не прав?

Сергей мск пишет:Или я не прав?

Не прав. Кощунственные и богохульные выставки мы должны громить, это наш христианский долг.

Сергей мск пишет:

Admin пишет:Но здесь стоит уточнить, что под понятие свободы не подпадает свобода публичных совокуплений в музеях (столь любимые либералами "пуськи" промышляли как раз этим)  или публичной пропаганды гомо-ценностей.

Если граждане желают посещать выставки художников, по своему выбору, вкусу и за свои деньги,
никто те вправе ограничивать их свободы. В том числе и "борцы" за чистоту веры и нравственности.

А если ещё короче, не следует ни тем ни другим нарушать чужое личное пространство, гарантированное
законом. В Храмах не должно быть хулиганства, а выставки не должны подвергаться погромам и запретам.
Или я не прав?

Правы. Должна быть свобода совести. Насильно заставить принять принять истину невозможно.

а выставки не должны подвергаться запретам.

Если они не нарушают традиционную мораль.
Согласны?
Если допустим, кто-нибудь решит устроить выставку гей-порнографического искусства, нужно такую выставку запрещать?

ПС.
Я говорю не о свободе выставок и их посещения, а о том, что некоторые либералы и атеисты (например, так делали "пуськи") приходят в музеи и начинают там публично совокупляться.

Нужно ли их за это сажать по статье за хулиганство? Или им как либералам должна быть сделана скидка и они должны оставаться безнаказанными?

Admin пишет:Правы. Должна быть свобода совести. Насильно заставить принять  принять истину невозможно.

Если они не нарушают традиционную мораль.
Согласны?
Если допустим, кто-нибудь решит устроить выставку гей-порнографического искусства, нужно такую выставку запрещать?

ПС.
Я говорю не о свободе выставок и их посещения, а о том, что некоторые либералы и атеисты (например, так делали "пуськи") приходят в музеи и начинают там публично совокупляться.

Нужно ли их за это сажать по статье за хулиганство? Или им как либералам должна быть сделана скидка и они должны оставаться безнаказанными?

А кто будет определять мораль и нравственность? При входе на выставки обычно висит информация о содержимом. Посещение
выставки, пусть аморальной с точки зрения одних, не должно ограничиваться другими. Если я пойду на такую выставку,
будете ли Вы препятствовать мне в этом? И чем, какими законами будете руководствоваться? Я же не заставляю на неё
ходить тех, кому не нравится её содержимое.
И ещё вопрос, как мне поступать с календарями, на которых религиозные изображения, святые, монастыри и пр., когда
они перестанут быть актуальными? Ведь если я их выброшу и меня заложат, то штраф до ста тысяч рублей,
или двушечка. Как в своё время с портретами  Джугашвили, Гитлера и им подобных деятелей.

Сергей мск пишет:
А кто будет определять мораль и нравственность? При входе на выставки обычно висит информация о содержимом. .

Извращения должны быть поставлены вне закона и запрещены на законодательному уровне, а извращенцы должны получать бесплатную и своевременную медицинско-реабилитационную помощь.  

И ещё вопрос, как мне поступать с календарями, на которых религиозные изображения, святые, монастыри и пр., когда
они перестанут быть актуальными? Ведь если я их выброшу и меня заложат, то штраф до ста тысяч рублей,
или двушечка. Как в своё время с портретами  Джугашвили, Гитлера и им подобных деятелей.

Мы обычно сжигаем. Делаем это не из страха мнимого наказания за оскорбления чувств, а из чувства святыни и благоговения.

Двушечку за выбрасывание календаря с изображением монастыря никто давать не собирается, это же абсурд. Двушечка нужна, чтобы остановить моральных вырожденцев, совокупляющихся в общественных местах.

Без "двушечки" (то есть без системы уголовно-гражданского законодательства) общество превратилось бы в джунгли, где все воюют против всех и где слабые угнетены безнаказанными злодеями.

Если граждане желают посещать выставки художников, по своему выбору, вкусу и за свои деньги,
никто те вправе ограничивать их свободы. В том числе и "борцы" за чистоту веры и нравственности.

А если ещё короче, не следует ни тем ни другим нарушать чужое личное пространство, гарантированное
законом. В Храмах не должно быть хулиганства, а выставки не должны подвергаться погромам и запретам.
Или я не прав?

Вы мне нравитесь все больше, были бы все христиане как вы - не было бы воинствующих атеистов!
А я вам?

Если допустим, кто-нибудь решит устроить выставку гей-порнографического искусства, нужно такую выставку запрещать?

А если это искусство, допустим, средневековой Японии?

А кто будет определять мораль и нравственность?

Отец Алексий Шляпин. Он и Третьяковку требует закрыть, и "Явление Христа народу" для него порнография.

[mod]когда начнете пользоваться цитированием?[/mod]

Admin пишет:Извращения должны быть поставлены вне закона и запрещены на законодательному уровне, а извращенцы должны получать бесплатную и своевременную медицинско-реабилитационную помощь.  
Мы обычно сжигаем. Делаем это не из страха мнимого наказания за оскорбления чувств, а из чувства святыни и благоговения.

Двушечку за выбрасывание календаря с изображением монастыря никто давать не собирается, это же абсурд. Двушечка нужна, чтобы остановить моральных вырожденцев, совокупляющихся в общественных местах.

Без "двушечки" (то есть без системы уголовно-гражданского законодательства) общество превратилось бы в джунгли, где все воюют против всех и где слабые угнетены безнаказанными злодеями.

А где сжигать? В квартире опасно, публично нельзя, ехать куда-то специально никто не будет.
Да и вообще, сожжение подобных вещей чёрной магией попахивает.
Лично я (мы) решили ничего из подобной продукции не покупать, головной боли меньше, да и
деньгам экономия.
Сажать может быть и не будут за это, но возможностей для шантажа, вымогательства и вербовки
со стороны "шубоохранительных" органов станет больше, ну вроде нулевой промилле.
Чтобы этого не было, чтобы святыни не путали с ширпотребом и китчем, то на них надо наносить
соответствующую маркировку и продавать в определённых законом местах, с выдачей фискального
кассового чека, подтверждающего законность происхождения товара.

Инезилья пишет:Вы мне нравитесь все больше, были бы все христиане как вы - не было бы воинствующих атеистов!
А я вам?
А если это искусство, допустим, средневековой Японии?

Отец Алексий Шляпин. Он и Третьяковку требует закрыть, и "Явление Христа народу" для него порнография.

[mod]когда начнете пользоваться цитированием?[/mod]

Из всего перечисленного меня интересуют правовые вопросы. Всё остальное, личное, сугубо личное восприятие.
Я убеждён, что светское государство, единственная возможность для жизни граждан с различными взглядами,
религиозными и иными убеждениями. Ради гражданского согласия, никто не должен переходить границы чужого,
частного пространства, не препятствовать гражданам реализовывать свои права, данные им от рождения и на-
ходящимся под защитой закона, перед которым должны быть все равны, верующие и неверующие.

Сергей мск пишет:
А где сжигать? В квартире опасно, публично нельзя, ехать куда-то специально никто не будет.
Да и вообще, сожжение подобных вещей чёрной магией попахивает.
Лично я (мы) решили ничего из подобной продукции не покупать, головной боли меньше, да и
деньгам экономия.

Мы на саду сжигаем, когда костер жжем.

Admin пишет:Мы на саду сжигаем, когда костер жжем.

В десятимиллионном городе таких возможностей нет. Да и костры, это нарушение прав других граждан и пожарной безопасности. И гигиены.