Святитель Игнатий и Оптина

Преподобный Никон Оптинский, исповедникИеромонах Никон (в миру Николай Митрофанович Беляев) – ближайший ученик преподобного Варсонофия (Плиханкова), под руководством которого он поднимался по лестнице духовного восхождения. Завершал свой подвижнический путь преподобный Никон уже в миру, после за­крытия Оптиной пустыни. Поселившись недалеко от закрытой обители, в городе Козельске, он продолжал духовное окормление своих чад.

Кстати, к слову о младостарчестве, о юности и опытности. Отец Никон первую свою проповедь в качестве священника, проповедника и пастыря произнес, уже служа в Козельске в приходском храме. И, как мы знаем из воспоминаний о нем, ему не у кого было взять на это благословения, и он попросил благословения у служащего иеродиакона.

В июне 1927 года отец Никон был арестован и помещён в Калужскую тюрьму. По его просьбе одна из духовных дочерей передала ему в камеру пятый том сочинений епископа Игнатия Брянчанинова «Приношение современному монашеству».

Перед эта­пом на север отцу Никону было разреше­но свидание с духовными детьми, на котором ему удалось вернуть книгу со своими пометками. Он незаметно передал ее одной из своих духовных дочерей, монахине Амвросии (Оберучевой), и она вынесла её, спрятав в широкий рукав монашеской одежды3.

Почему о.Никон попросил именно эту книгу? Ответ на этот вопрос можно усмотреть в его собственных словах. Так, в 1910 году он писал в своем дневнике4: «5 июля я спросил батюшку [преподобного Варсонофия Оптинского] о значении и смысле заключения 5-го тома сочинений еп.Игнатия. <…> Пятый том сочинений еп.Игнатия, – говорил батюшка, – заключает в себе учение св.отцов применительно к современному монашеству и научает, как должно читать писания св.отцов. Очень глубоко смотрел еп.Игнатий и даже, пожалуй, глубже в этом отношении еп.Феофана [Затворника]. Слово его властно действует на душу, ибо исходит из опыта…»5

Святитель Игнатий (Брянчанинов). Преподобный Никон очень почитал святителя Игнатия и высоко ценил его духовное творчество. «Тщательно и постоянно перечитывал он творения епископа Игнатия, которого в качестве духовного отца завещал всем своим духовно близким. Сочинения епископа Игнатия (тогда ещё не прославленного в лике святых) батюшка считал лучшим руководством для нашего времени, более необходимым даже, чем святые отцы. Ибо отцы, говорил он, нам уже во многом недоступны, мы их не можем правильно понять, не изучив предварительно творений епископа Игнатия, который фактически переложил отцов на современный язык с учётом наступившего времени, с учётом новой психологии людей»6. В одном из писем своей духовной дочери он указывал: «Учиться надо и молитве, и вообще христианству у Игнатия Брянчанинова. Лучшего учителя для нашего времени нет»7. В другом: «Без него понимать древних отцов, а главное, применять их к себе почти невозможно».

Записи отца Никона в книге святителя Игнатия «Приношение современному монашеству» – это его завещание своим духовным чадам, живое свидетельство его старческого подвига. Именно так они часто и публикуются: «Завещание духовным детям», «Завещание преподобного Никона».

Эти записи появились на страницах книги епископа Игнатия в связи и по поводу прочитанного, и они неразрывны с мыслями святителя. Благодаря этим записям мы имеем возможность как бы читать книгу великого русского подвижника святителя Игнатия (Брянчанинова) вместе и под духовным руководством другого великого подвижника – преподобного Никона, последнего Оптинского старца. Книга, хранящаяся в музее Данилова монастыря, тем и ценна, что в ней мы видим отношение Оптинского инока, ученика старца Варсонофия, и в его лице как бы самой Оптиной к святителю Игнатию.

В книге 462 страницы, и нет практически ни одной без замечаний и подчеркиваний преподобного Никона.

К девятой главе8 «О чтении Евангелия и Отеческих писаний» отец Никон сделал несколько замечаний. Приведём одно из них9: «Старцы советуют читать и перечитывать10 творения святых отцов. Они глубоки и понимаются постепенно. Предметы их – духовная жизнь, а она обширна: широка заповедь Твоя зело*. Духовному росту предела нет. Поэтому перечитыва­ние имеет огромное значение. Лучше с благоговением и вниманием перечитывать небольшое количество книг, нежели много читать наскоро».

Мы знаем, что в Оптиной был обычай неоднократно перечитывать творения святых отцов; по крайней мере, об этом пишет старец Макарий – он каждые три года возвращался к поучениям аввы Дорофея и «Лествице». Это, конечно, добрый для нас пример.

Прислушаемся ещё к одному совету преподобного Никона: «Хотя сочинения преосвященнейшего епископа Игнатия Брянчанинова преимущественно имеют в виду монашескую жизнь, но их можно рекомендовать и всякому христианину (монаху и мирянину), желающему изучить требования и основы христианской жизни и нравственности в строгом святоотеческом освещении и Православии: изучить не для простого любопытства, а для того, чтобы по ним строить свою жизнь с целью вечного спасения души».

Остановимся на обширной записи о.Никона, помещенной на вклейке из двух тетрадных листов – примечания к главам XII «О жительстве в послушании у старца» и XIII «О жительстве по совету», в которых наиболее полно изложено учение святителя Игнатия о послушании11. Этот вопрос волновал верующих во все времена, более чем актуален он и в наши дни.

Глава XII «О жительстве в послушании у старца» начинается словами: «То, что сказано об отшельничестве и затворе, должно сказать и о послушании старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества: такое послушание не дано нашему времени <…> Иноческое послушание, в том виде и характере, как оно приходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными: возможно одно благоговейное благоразумное рассматривание его, возможно усвоение духа его».

С этим невозможно не согласиться. Вспоминаются слова одной монахини, которая говорила: «Посмотри на себя и посмотри на людей, и ты увидишь, как живет мир». Посмотрим на самих себя. Мы решили, что старцев у нас нет, по крайней мере, здесь, в этом зале. Что же нам остается – только сокрушаться?.. Но не будем унывать – есть Бог, есть Церковь, умножаются монастыри. Значит, Бог верит в нас, «плохих монахов» – будем говорить о монахах – и «хороших мирян», которые подчас молятся за монахов. Ну, иногда и критикуют, тоже, видимо, справедливо. Главное – не отчаиваться, чтобы не было мрака безнадежности, чтобы не было чувства, что всё закончилось... Святые отцы говорят: «На послушника и старец найдётся».

Вот как преподобный Никон комментирует эти слова святителя Игнатия: «Некоторые соблазняются содержанием XII и XIII глав, видя в них учение как бы против старчества. А некоторые и вообще настроены и предубеждены против сочинений епископа Игнатия. Между прочим, и в Оптиной Пустыни сочинения еп.Игнатия были у некоторых старцев не в благоволении».

И далее даёт своё объяснение этому соблазну: «Причина этому такова. Еп.Игнатий писал вообще для монашества российского, вообще для всех монастырей и монахов и писал как раз тогда, когда в Опт. Пустыни были великие старцы, был так сказать расцвет старчества, чего в огромном большинстве монастырей не было. Опт. Пустынь была в особом исключительном положении. При наличии духовного богатства в Опт. Пустыни сочинения еп.Игнатия не могли для её насельников иметь того особого важного значения, которое они имели для иноков других монастырей и даже мирян, ищущих спасения души. Неопытному новопоступившему послушнику Опт. Пустыни они (собственно две эти статьи) могли даже и повредить, зародив в нём мысль недоверия к старцам и отвлечь его от простосердечного им послушания во вред своему иноческому преуспеянию. Предохраняя некоторых своих духовных детей от возможности такого явления, старцы и не советовали им читать вообще сочинения еп.Игнатия, доставляя им понимание иночества с духовной стороны своим руководством и подбором другого преимущественно святоотеческого чтения. Но для тех, кто постоянного старца не имел (а это было в большинстве монастырей), сочинения еп.Игнатия были и суть драгоценны. Они были драгоценны и для иноков Опт. Пустыни, которые пользовались ими для иноческого своего назидания; они им не мешали быть в послушании у своих старцев, причём даже сами старцы указывали на них, как на прекрасное руководство к пониманию истинного иноческого подвига».

В молодости послушник Димитрий, будущий епископ Игнатий, прошёл школу послушания у старца Леонида (впоследствии – оптинского иеросхимонаха Льва), ученика учеников преподобного Паисия Величковского. Молодой послушник Димитрий всей душой предался своему наставнику в духовное руководство, их отношения представляли совершенное подобие древнего послушничества, при котором любое внутреннее движение ученика происходило под неусыпным молитвенным наблюдением старца, ни один шаг не делался без ведома или разрешения наставника. При этом отец Леонид вёл своего ученика «путём смирения, побеждающего всякое высокоумие и самомнение»12.

Сам же епископ Игнатий, приобщившись опыту оптинского старчества благодаря своему учителю, вырос в духовном отношении в мужа совершенна (Еф. 4, 13). Он «вникал в духовное устроение каждого насельника <…> был истинным старцем, всегда готовым принять чад на откровение помыслов и преподать совет. Если же ему не удавалось воздействовать своим авторитетом, он становился на молитву и передавал дело на суд Божий»13.

В «Записках» об Оптиной есть слова святителя Игнатия о том, что у старца Макария делание по преимуществу душевное, но те братия, которые ходят к нему в Скит, тем не менее, выгодно отличаются от других. И если бы мы выполняли все наставления старца Макария (а сейчас издано много его книг и для монашествующих и для мирян, опубликованы письма), то, конечно, тоже достигли бы, в свою меру, определенных высот... Святитель Игнатий умел слушать и выполнял то, что ему в своё время говорили, и так возрастал духовно...

У старца Иосифа, ученика преподобного Амвросия, был ученик, который однажды задал ему вопрос: «Батюшка, почему Вы никогда не говорите мне больше, чем я спрашиваю? Вы же много знаете, можете многое сказать, многому научить». Старец ответил: «Ты меня спрашиваешь, и я отвечаю на твой вопрос. Если я буду говорить больше, ты можешь просто не усвоить». Это к вопросу о «жительстве по совету».

«Читающий сочинения епископа Игнатия внимательно и без предубеждения, – продолжает преподобный Никон, – ясно увидит, что они и не идут против старчества, а указывают лишь на то, что ныне истинные старцы весьма оскудели, что старца найти ныне весьма трудно, и что независимо даже от того каков старец и имеется ли он налицо, – самое житие под руководством у старца стало ныне редкостию и по многим причинам весьма затруднительным, или, как выражается еп.Игнатий, “не дано нашему времени, возможно лишь усвоение духа его”. Следовательно, неблаговолительное отношение некоторых старцев Опт. Пустыни к сочинениям еп.Игнатия надо считать относительным и временным: ибо сочинения его вполне православны, проникнуты духом Евангелия и учением св.отцов; они достойны всякого внимания и уважения. Читая означенные выше главы, надо помнить, что еп.Игнатий, предостерегая в них от безрассудного послушания старцам, имеет в виду послушание нравственное, совершаемое в душе с целью нравственного, духовного воспитания себя, своего ума и сердца, а не послушание внешнее, потребное и необходимое во всяком общежитии иноческом и даже вообще при всяких взаимоотношениях людей, исключая из этого лишь тот случай, когда приказывается или советуется что-либо явно греховное. Это еп.Игнатий и оговорил в конце 76 и начале 77 страницы.

Поступай и ты, новоначальный, таким образом! Оказывай настоятелю и прочему монастырскому начальству нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога. Оказывай послушание всем отцам и братиям в их приказаниях, не противных Закону Божию, уставу и порядку монастыря и распоряжению монастырского начальства. Но никак не будь послушен на зло, если б и случилось тебе потерпеть за нечеловекоугодие и твёрдость твои некоторую скорбь. Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями; но усвоивай себе советы их с крайнею осторожностью и осмотрительностию. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя!»14

Далее15 преподобный Никон поясняет: «Здесь говорится не о наружном послушании монастырском, не о трудах и занятиях монастырских, назначаемых монастырским начальством, но о послушании нравственном, сокровенном, совершаемом в душе». И делает заключение: «Следовательно, здесь не дается никакого повода к презорству, самочинию и самосмышлению, как это может показаться при беглом и невнимательном чтении. А что нравственно, душею своею и сердцем, предаться в полное послушание кому-либо возможно лишь при условии уверенности в истинности преподаемого учения, постоянно подтверждаемого и личною добродетельною жизнию учащего, согласною с духом Евангелия и св.отцов Церкви Православной, – не приходится спорить. Вообще же о благотворности старческого руководства еп.Игнатий ясно говорит во многих местах своих сочинений, напр., в сем V томе см. страницы 8, п. 3». (На этой странице достаточно большой раздел посвящен послушанию, с надписями отца Никона на полях: «Послушание», «Плоды послушания», «Плоды самочиния».)

В другом месте16 святитель Игнатий, рассуждая о прелести, приводит известные ему случаи, которые произошли, когда он «юношей, в 1824–1825-м годах, посещал Александро-Невскую лавру, для совещания о своих помыслах с монахом Иоанникием, свечником лавры, учеником старцев Феодора и Леонида». Далее17 говорит о поклонах и о том, что инок «может установить для себя ежедневное правило, и, испросив на него благословение духовника или настоятеля, или кого из иноков, к которому имеет доверенность и с которым советуется, может отправлять такое правило ежедневно».

В том месте, где речь идёт об искушениях18, святитель Игнатий пишет: «Такие помыслы и ощущения должно исповедовать духовнику, так часто и дотоле, доколе они стужают, хотя бы духовник был муж простосердечный, без славы святого». В главе «Первый образ борьбы с падшими ангелами»19 святитель Игнатий дает следующие советы и поучения для отражения греховных помыслов и мечтаний: «Немедленное исповедание помыслов и мечтаний старцу20. <…> Преподобный Кассиан говорит: “всегда наблюдай главу змея, то есть начала помыслов, и тотчас сказывай их старцу: тогда ты научишься попирать зловредные начинания змея, когда не постыдишься открывать их, все без изъятия, твоему старцу”21. Этот образ борьбы с бесовскими помыслами и мечтаниями был общий для всех новоначальных иноков в цветущие времена монашества. Новоначальные, находившиеся постоянно при своих старцах, во всякое время исповедывали свои помышления, как это можно видеть из жития преподобного Досифея22, а новоначальные, приходившие к старцу своему в известное время, исповедывали помышления однажды в день, вечером, как это можно видеть из Лествицы23 и других Отеческих книг. Исповедание своих помыслов и руководство советом духоносного старца древние иноки признавали необходимостью, без которой невозможно спастись. Преподобный авва Дорофей говорит: “я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от сего падает человек, или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего, когда человек последует самому себе. Увидел ли ты кого падшим? знай он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего. Бог сохранил меня, и я всегда боялся этого бедствия»24. Наставления духоносного старца постоянно ведут новоначального инока по пути Евангельских заповедей…»25. Заметим, что на все эти сложные вопросы святитель Игнатий ищет ответы у святых отцов: он не только излагает их мысли, а часто цитирует, приводя изречения дословно. Многократно, ссылаясь на творения святых отцов, он указывает на важность «наставления духоносного старца <…> без которого невозможно спастись».

Преподобный Никон останавливает свое внимание на словах святителя Игнатия в самом конце книги26: «Спасение есть во мнозе совете27 для всех вообще подвижников; в особенности совет, наставление, руководство необходимы для того, кто вознамерился перейти от плотской жизни к жизни благочестивой, из порабощения греху к духовной свободе… Многочисленным братством населена святая обитель ваша. В среде его усмотри отца, обогащенного в духе словом Божиим, ведущего жительство, согласное этому всесвятому Слову, произносящего учение не из себя, – из всесвятого слова Божия28. Такому отцу открой состояние души твоей, и ежедневно открывай ему мысленную брань твою, все видимые и невидимые покушения греха и духов злобы против тебя»29.

«Вся суть в том, – замечает он по этому поводу, – что всякий инок должен сам вступить в подвиг с самоотвержением и сам себя должен понуждать с болезнью сердца на борьбу со страстями. Если же он не будет так подвизаться, то никакие старцы ему не помогут. Сказал один угодник Божий: старец об нем (ученике) молится, плачет, а тот скачет. Какая польза? Личный подвиг и личное понуждение себя необходимы. Еп.Феофан Вышинский Затворник говорит о руководителе (старце), что он подобен пограничному столбу, на котором написано и указано, куда и как идти, а уж идти-то нужно самому, иначе так и простоишь у столба, ничего не достигнув. Очень верно и точно сказано».

Видимо, это сравнение с указателем нравилось самому преподобному Никону, в своем дневнике монахиня Амвросия (Оберучева) записала: «Батюшка во время беседы сказал: “Духовный отец, как столп, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдет, а так и сгниет у этого столпа”»30.

В житии апостола Иоанна Богослова есть пример великой пастырской ревности, когда святой Иоанн, невзирая на свою старость, побежал за заблудшим юношей, своим учеником, в пустыню, вразумил и научил его. Но, с другой стороны, непременно должно быть и произволение самого ученика, о чем говорит здесь преподобный Никон.

«Не лишним будет заметить, – продолжает он, – что содержание вышеозначенных глав XII и XIII относится и к ищущим руководства (ученикам) и руководителям (старцам). Пусть каждый берет себе в назидание то, что его касается: послушник – как следует учиться и слушаться, а руководитель – как учить. Будет польза тому и другому».

В приведенных выше словах преподобный Никон объясняет и оправдывает положения святителя Игнатия о немощи современного ему монашества и подвижничества, об осторожности, с которой надо вести духовное руководство.

Епископ Игнатий обличает тех «наставников», не имеющих достаточного духовного опыта, достаточной высоты духовной жизни, которые пытаются диктаторски, абсолютно безапелляционно руководить людьми низшими себя по церковному и духовному положению. Он пишет31: «Всякий, невидящий и обещающий наставлять других, есть обманщик, и последующих ему ввергает в ров погибели по слову Господа: Слепец слепца аще водит, оба в яму впадут»32.

Наше время свидетельствует о прозорливости, о глубине мыслей святителя Игнатия. Он говорит об опасности, которая существовала всегда, но в наше время она, может быть, значительно возросла по сравнению со временем, когда жил святитель. Сегодня эта опасность совершенно очевидна. С одной стороны, без духовного руководства не может существовать Церковь, но, с другой, с ослаблением духовных сил человека духовное руководство должно становиться более тонким, более бережным, осторожным, я бы сказал, более нежным. И потому именно эта глава – «О жительстве по совету» – так важна для нас сегодня. Важно именно жить по совету, быть не только слушателем, но и исполнителем. И необходимо не только ждать, но и искать совета, испрашивать его.

По этому поводу у святителя Игнатия есть очень серьёзное замечание. Вот что он говорит: «Заметим, что отцы воспрещают давать совет ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближнего: самовольное преподание совета есть признак сознания за собою ведения и достоинства духовных, в чем – явная гордость и самообольщение»33. Отец Никон подчеркивает эти слова, на полях выделяет несколькими вертикальными линиями и пишет: «Важное примечание».

Действительно, это очень важно. Во-первых, совет можно давать только тому человеку, который его просит, – таков духовный закон. И, во-вторых, преподание совета не влечет за собой строгой духовной ответственности: «На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на произволе и рассуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет».

Святитель Игнатий обозначает здесь очень серьёзную и глубокую мысль: он отделяет совет от полного, безапелляционного строгого духовного руководства. Отношение старца и ученика – это очень ответственно, очень строго, очень обязывает и, соответственно, – влечёт за собой очень большую вину в случае неисполнения взаимных обязанностей, при нарушении их. А вот отношения советчика и принимающего совет гораздо более свободные. Таковые гораздо более приемлемы для духовной слабости современного человечества. Они гораздо более, скажем, реалистичны, потому что и преподание совета искреннего, в духе Божием, и исполнение либо неисполнение его по немощи не влекут за собой такой строгой духовной ответственности.

В монастырях существует разнообразная практика духовного окормления. Например, в греческих монастырях духовником является игумен, а в женских монастырях духовной наставницей – старица-игумения. Я был в одном таком греческом женском монастыре. Он производит очень хорошее впечатление, кажется очень благополучным в духовном плане. Игумения рассказывала, что живущий на Афоне духовник обители приезжает к ним несколько раз в год, и все сестры у него исповедуются, а в остальное время все свои насущные искушения, проблемы, какие-то проступки сестры адресуют ей. Матушка говорила: «Я, естественно, не могу запретить им причащаться (если вижу для этого какие-то препятствия), у меня нет такой власти, но могу не рекомендовать». Как мы видим, есть и такой опыт, такая форма окормления, которая, видимо, происходит от древности.

Так и преподобный Иосиф Оптинский в беседе со своим учеником говорил, что «он только отвечает на вопросы», когда его спрашивают, что «добро должно быть добровольным».

Святые отцы указывают, какими должны быть отношения старца и ученика. Но, нужно сказать, что мы, [современные духовники и послушники], часто далеки от такой духовности. Конечно, трудно достичь указанной отцами духовной высоты, но будем надеяться на Божию милость, на то, что Господь видит, что и мы стремимся стать лучше, и не оставит нас.

И вот, я думаю, эти две главы – «О жительстве в послушании у старца» и «О жительстве по совету», – являются, в сущности, основополагающими для понимания современной монашеской жизни. Тогда, сто пятьдесят лет назад, святитель опередил своё время, пророчески говоря о сегодняшней жизни, когда немощь духовная в человечестве умножилась многократно по сравнению с серединой XIX века.

Сегодня мы видим, что для нас более приемлемо жительство по совету даже в монастырях, а уж отношения старца и ученика – это такой таинственный духовный предмет, который остается, а, может быть, и должен оставаться таинственным, сокровенным, потому что к этому призваны только особо чистые, особо горящие верой души.

Все эти предметы святитель знал не понаслышке. Наставления епископа Игнатия – плод его собственного глубокого духовного опыта…

Но вернёмся к замечаниям преподобного Никона.

«Некоторым не нравится самая форма изложения сочинений еп.Игнатия, – продолжает он, – но это, говоря по-простому, есть дело вкуса и характера человека, и во всяком случае это нельзя отнести к существенным недостаткам.

Наконец можно добавить следующее. Некоторые своё нежелание вообще слушаться (ибо слушаться значит отказываться от своей воли; а это болезненно для сердца) прикрывают оправданием себя, что, мол, нет старцев, и следовательно некого слушаться, – и потому вообще не принимают никаких советов. Это есть уже отвержение духа послушания, про необходимость стяжания которого говорит еп.Игнатий (стр. 75 и 76). Это уже заблуждение, от которого да сохранит всех Господь. Это, можно сказать словами преп.Аввы Дорофея, есть причина всех нравственных падений вообще. К такому лукавому отношению к делу послушания сочинения еп.Игнатия не дают ни малейшего повода; такое отношение доказывает не недостаток сочинений, а злую волю человека, для которой даже подлинное Слово Божие может являться вонею смертною в смерть34, как сказал св. Апостол Павел.

В заключение остается лишь пожелать, чтобы сочинения еп.Игнатия были внимательно читаемы и приносили благий плод».

Действительно, если человек рассуждает подобным образом, то для него и святой – не святой, и духовник – не духовник, и игумен – не игумен. И получается, что человек оставлен на свою волю, а плоды своей воли каждый из нас, видимо, знает – каковы они, эти горькие плоды. И каждый пожнёт то, что сам посеял.

Нам же остается только присоединиться к пожеланию преподобного Никона.

К кому обращена, в первую очередь, книга «Приношение современному монашеству», видно из самого е` названия. Однако автор её, святитель Игнатий, считал, что она будет полезна и мирянам. Так, он пишет35: «Внимательно читавший сочинения святых отцов о монашестве, удобно за­метит, что отцы составляли свои на­ставления, применяясь к обстоятель­ствам времени и к положению тех ино­ков, которым они посвящали труд свой. По этой причине почти все монашеские сочинения святых отцов имеют свою особенную цель, свою односторон­ность <...> В наше время, когда мы отделе­ны многими веками от обычаев и поло­жения, в недре которых жительствова­ли и произносили свое учение отцы, применение учения их к современному положению иночества в нашем отече­стве представилось особенно нужным и обещающим принести пользу. Такова была цель при изложении предложен­ных здесь советов. Уповаем, что они могут служить руководством для ино­ков нашего времени, по тому положению. которое им предоставлено промыслом Божиим. Уповаем, что убогий труд наш может быть с пользою прило­жен и в общежительном и в штатном монастырях, и к жизни инока на подвории или при часовне, и к жизни инока, странствующего на корабле по требо­ванию и обычаю государственному, и к жизни инока, находящегося в долговре­менном послушании посреди мира, и к жизни инока, постриженного в мона­шество при духовном училище, занима­ющего при нем какую-либо ученую или административную должность, – даже к жизни мирянина, который захотел бы среди мира с особенным тщанием за­няться своим спасением. Исполнение Евангельских заповедей всегда состав­ляло и ныне составляет сущность ино­ческого делания и жительства. Всякое место и положение представляет много удобств для этого делания и подвига».

Труд епископа Игнатия, основанный на учении святых отцов, опытно переработанный и осмысленный применительно к духовным запросам современников – незаменимое пособие для всех, ищущих пути христианского спасения, которым прош`л сам святитель. И для современников святителя Игнатия, и для нас, нынешних православных христиан, и для будущих поколений, его творения всегда были, есть и будут неисчерпаемым живым источником духовной жизни.

Вот то, что я хотел сказать о святителе Игнатии (Брянчанинове), о преподобном Никоне Оптинском и о его замечаниях на книгу «Приношение современному монашеству».

Ещё древние старцы говорили: «Наше время пребеднейшее, наше время прескуднейшее». Если некогда о некоторых подвижниках говорили, что он «прежесточайший подвиг» монашеской жизни проходил – так говорили, например, о иеромонахе Клеопе, который подвизался в Введенской пустыне Владимирской епархии, – то о нас можно сказать, что мы жив`м пространно, широко. По крайней мере, так следует думать о себе. И, как говорил преподобный авва Дорофей, «спя, хотим спастись». Если же мы хотим действительно спасаться, то как: не спя, спасаться, или: спасаться, спя и укоряя себя?..

Как-то к преподобному Антонию Великому пришли монахи и спросили его: «Как нам спастись?» Он отвечает: «Бодрствуйте». – «Не можем». – «Поститесь». – «Не можем». «Воздерживайтесь». – «Не можем». Тогда преподобный Антоний сказал своему ученику: «Свари им кашицы. Они ничего не могут».

Господи, помилуй нас, ничего не могущих, «ядущих кашицу». Просим святых молитв.



2 Записи старца Никона (Беляева, 1888-1931 гг.) в книге святителя Игнатия (Брянчанинова) "Приношение современному монашеству" были частично опубликованы в журнале "Даниловский благовестник", вып. 7, 1995, с. 52–67; вып. 8, 1996, с 36–39. См. также статью Е.Лукьянова "К истории пятого тома сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) с записями Оптинского старца Никона (Беляева)" в журнале "Даниловский благовестник", вып. 8, 1996, с. 32–34.

3 См.: Амвросия (Оберучева), монахиня. История одной старушки. С. 314, 315.

4 Запись от 18 июля.

5 Никон (Беляев), иеромонах. Дневник последнего духовника Оптиной пустыни. Минск. Лучи Софии. 1992. С. 158.

6 Никон (Воробьев), игумен. Нам оставлено покаяние: Письма. Изд.: Сестричество во имя свт. Игнатия Ставропольского. М., 2009. С. 40.

7 Там же. С. 106.

8 С. 50–52.

9 Написанное на 50 с., вверху.

10 Здесь и далее подчеркивания в заметках о.Никона – авторские; в цитатах из книги святителя Игнатия – преп. Никона. Цитаты из книги святителя Игнатия выделены полужирным шрифтом. Сокращения в заметках о.Никона – авторские. В квадратных скобках – редакторские вставки.

* Пс. 118, 96.

11 Эти листы вклеены между 74 и 75 сс.

12 Игнатий (Брянчанинов), святитель. Пишу к вам прямо из сердца: Сб. писем / Сост. Е.А. Смирнова. Изд. Сретенского монастыря. 2005.

13 Там же.

14 Выделено преп. Никоном на полях полукруглыми скобками.

15 На 80 с., в прим. 3.

16 На 63 с. в конце.

17 На 102 с.

18 На 149 и 150 сс.

19 На 338 и 339 сс.

20 Отмечено преп. Никоном красной вертикальной чертой на полях, знаком «†» и замечанием: «Откровение помыслов старцу».

21 Преподобного Кассиана Римлянина. О постановлениях общежитий кн. 4, гл. XXXVII. (Прим. – еп. Игнатия.)

22 Житие это помещено при поучениях преподобного Досифея, в начале их. (Прим. – еп. Игнатия.)

23 Слово 4, гл. 32 и 39. (Прим. – еп. Игнатия.)

24 Поучение 5-е о том, чтобы не полагаться на свой ум. В этом поучении преподобный Дорофей, приводя, вышеприведенную повесть о иноке Феопемпте , говорит, что сей инок именно потому был игралищем демона, что не имел обычая исповедывать приходивших ему помыслов. (Прим. – еп. Игнатия.)

25 Отмечено преп. Никоном красной вертикальной чертой на полях, знаком «†» и замечанием: «Спасительные действия исповеди и откровения помыслов».

26 На 459 с.

27 Пс. 4, 2. (Прим. – еп. Игнатия.)

28 Святые Каллист и Игнатий Ксантопулы, гл 14 Добротолюбие, ч. 2. (Прим. – еп. Игнатия.)

29 На полях надпись преподобного Никона: «Богу угодно, чтобы человеки наставлялись человеками».

30 Амвросия (Оберучева), монахиня. Указ. соч. С. 298.

31 На 70 с.

32 Мф. 15, 14. (Прим. – еп. Игнатия.)

33 С. 80. Мнение священномученика Петра, митрополита Дамасского, и других отцов. Добротолюбие, ч. 3. (Прим. – еп. Игнатия.)

34 Ср. 2 Кор. 2, 16.

35 На 382–383 сс.