"Если мы ничем не можем помочь ближнему, и у нас болит от этого сердце - значит мы даем человеку милостыню высшего порядка: мы даем милостыню кровью своего сердца".
Преподобный Паисий Святогорец
Владислав+ пишет:Блажен, кто, будучи ежедневно укоряем и уничижаем Бога ради, понуждает себя к терпению; он будет ликовать с мучениками, дерзновенно беседовать и с Ангелами. (Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. 4. 44)
Тогда всякий из нас познает, что в нем есть братолюбие, и истинная к ближнему любовь, когда увидит, что плачет о согрешениях брата и радуется о его преуспеянии и дарованиях. (Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. 4. 47)
Бездомный пишет:Кто в беседе упорно желает настоять на своем мнении, хотя бы оно было и справедливо, тот да знает, что он одержим диавольским недугом и если он так поступает в беседе с равными, то может быть обличение старших и исцелит его; если же обращается так с большими себя и мудрейшими, то этот недуг от людей неисцелим. (Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. 4. 48)
Нюся пишет:
Тогда вся Дума одержима? Это для монахов прежде.
Нюся пишет:
"Если мы ничем не можем помочь ближнему, и у нас болит от этого сердце - значит мы даем человеку милостыню высшего порядка: мы даем милостыню кровью своего сердца".
Преподобный Паисий Святогорец
Может быть, о.Паисий держался мнения, что сердечная боль рождает безсловесную молитву (Гал. 4,6)? Ведь не случайно, наверное, он говорит о сердечной боли, а не просто об "озабоченности"?Монтгомери пишет:Хорошие слова, но всё же помочь много чем можно. За ближнего можно помолиться, совершить бдение, почитать Евангелие. И это, по опыту многих известно, как действеннее одной лишь озабоченности. Другой прочитает эти слова Паисия и подумает: "чего я буду за ближнего своё время тратить, читать что-то?... Повздыхаю о нём и достаточно". К тому же не все могут иметь искреннюю и истинную боль о ближнем. Другой гордец так прочитает Паисия и скажет: "А. Вот я спорил со своим знакомым по такому-то вопросу, а он всё на своём, повздыхаю ка о нём". А по правде вздыхать нужно о тебе самом. Эти слова Паисий говорил, сам будучи в великом здравии душевном; к тем, кто также живёт глубокой духовной жизнью; к смиренным и сокрушённым сердцем.
|
|