Форум
Какие бы споры и дискуссии ни велись сегодня о судьбах нашей страны, о развитии российского общества, они всегда упираются в два главных вопроса: кто во всем этом виноват и что делать, чтобы выйти на дорогу нормального развития? Господствующий ответ примерно такой: усилиями административно-командной системы в нашей стране было подорвано развитие сельского хозяйства и промышленности, и в результате российское общество оказалось в глубочайшем экономическом кризисе. Сейчас делаются настойчивые попытки вывести страну из этого состояния. Пока результаты невелики, но они вот-вот будут.
Мне кажется, что такое понимание основ нашей жизни не соответствует реальности, и при всей обеспокоенности происходящим оно отдает чудовищным оптимизмом – дескать, потерпите еще немножко, сегодня не удалось, удастся завтра, начнется подъем, а уж там все пойдет как по маслу. Чрезмерный оптимизм этой официальной версии происходящего заключается не только в том, что она преуменьшает крайнюю тяжесть положения в стране, но и в том, что из-за своей неадекватности действительности она не способна осветить пути выхода из той ямы, где мы сейчас копошимся.
Не будучи согласным с официальной версией происходящего, я имею свое видение событий, свои ответы на два заглавных вопроса, а также свое понимание конкретных условий преодоления кризиса. Разумеется, я не претендую на бесспорность своих суждений.
Если посмотреть на «ремонт» российского общества с началом путинизма и после – на протяжение последних восьми-девяти лет, то можно сказать, что диагнозы не подтверждались, прогнозы не сбывались, результат был нулевым или даже отрицательным, все получалось как в старинной песне: что они ни делают, не идут дела!
Почему? Неужели не ясно, что мы делаем не то?! Я считаю, что общий порок всех старых и новых программ оздоровления нашей экономики в всего общества в целом заключается в том, что все эти программы основаны на неправильном диагнозе – на ошибочной оценке того, что случилось с нами, на неверном понимании состояния российского общества. Все врачеватели России – будь то коммунисты, демократы, либералы, нацисты, монархисты или анархисты – исходят из того, что наше общество находится в глубоком экономическом кризисе. Конечно, при этом есть и существенные идеологические отличия – в трактовке причин кризиса и его виновников. Но я не буду останавливаться на этой популистской политической болтовне, ибо гораздо важнее и опаснее именно сходство оценок.
В таком поразительном сходстве диагноза – «страна в глубочайшем экономическом кризисе» – нет ничего странного: ведь все доктора – дети одной политической системы, все учились на «рабфаке» в институтских отстойниках коммунистической, а потом капиталистической догматики, где вопреки истине их приучали к мысли, что понятие «кризис» – самая страшная оценка неблагополучия общества. Однако, на самом деле Россия попала в иное состояние: не в экономический кризис, а в духовно-социальный тупик. А это много хуже и требует других лекарств и другого лечения.
Не вдаваясь глубоко в нашу историю, а обращаясь к ее нынешним результатам, я исхожу из того, что под видом коммунистических преобразований начиная с переворота 1917 года у нас был разрушен не только капитализм, но и общечеловеческие механизмы естественно-исторического прогресса, был создан казарменный псевдосоциализм, опирающийся на мобилизационную экономику. Возникла внеформационная социально-экономическая структура, общество-монстр, стоящее вне логики развития цивилизации, на ее обочине. Нынешняя попытка воссоздать капиталистическое устройство по западным образцам – это реанимация недельного трупа мертворожденного и сильно недоношенного младенца, родившегося в результате инцеста постсоветской идеологии и питомцев этой самой идеологии.
Я же исхожу из того, что прогрессирующая человеческая цивилизация потому и совершенствуется, переходя от низших этапов к высшим, что на всех ступенях ее развития, при всех преобразованиях и переходах остаются в своей основе нерушимыми общечеловеческие принципы. Главное средство существования этих принципов – постоянно возобновляющийся и все более эффективный труд человека, граждан, общества. В нашем же обществе произошел отрыв труда от его плодов, в результате чего труд потерял для человека любую привлекательность. Редко где можно услышать, что человек рад своей работе, удовлетворен трудом.
Кто виноват – Путин. Что делать – работать.
Мне кажется, что такое понимание основ нашей жизни не соответствует реальности, и при всей обеспокоенности происходящим оно отдает чудовищным оптимизмом – дескать, потерпите еще немножко, сегодня не удалось, удастся завтра, начнется подъем, а уж там все пойдет как по маслу. Чрезмерный оптимизм этой официальной версии происходящего заключается не только в том, что она преуменьшает крайнюю тяжесть положения в стране, но и в том, что из-за своей неадекватности действительности она не способна осветить пути выхода из той ямы, где мы сейчас копошимся.
Не будучи согласным с официальной версией происходящего, я имею свое видение событий, свои ответы на два заглавных вопроса, а также свое понимание конкретных условий преодоления кризиса. Разумеется, я не претендую на бесспорность своих суждений.
Если посмотреть на «ремонт» российского общества с началом путинизма и после – на протяжение последних восьми-девяти лет, то можно сказать, что диагнозы не подтверждались, прогнозы не сбывались, результат был нулевым или даже отрицательным, все получалось как в старинной песне: что они ни делают, не идут дела!
Почему? Неужели не ясно, что мы делаем не то?! Я считаю, что общий порок всех старых и новых программ оздоровления нашей экономики в всего общества в целом заключается в том, что все эти программы основаны на неправильном диагнозе – на ошибочной оценке того, что случилось с нами, на неверном понимании состояния российского общества. Все врачеватели России – будь то коммунисты, демократы, либералы, нацисты, монархисты или анархисты – исходят из того, что наше общество находится в глубоком экономическом кризисе. Конечно, при этом есть и существенные идеологические отличия – в трактовке причин кризиса и его виновников. Но я не буду останавливаться на этой популистской политической болтовне, ибо гораздо важнее и опаснее именно сходство оценок.
В таком поразительном сходстве диагноза – «страна в глубочайшем экономическом кризисе» – нет ничего странного: ведь все доктора – дети одной политической системы, все учились на «рабфаке» в институтских отстойниках коммунистической, а потом капиталистической догматики, где вопреки истине их приучали к мысли, что понятие «кризис» – самая страшная оценка неблагополучия общества. Однако, на самом деле Россия попала в иное состояние: не в экономический кризис, а в духовно-социальный тупик. А это много хуже и требует других лекарств и другого лечения.
Не вдаваясь глубоко в нашу историю, а обращаясь к ее нынешним результатам, я исхожу из того, что под видом коммунистических преобразований начиная с переворота 1917 года у нас был разрушен не только капитализм, но и общечеловеческие механизмы естественно-исторического прогресса, был создан казарменный псевдосоциализм, опирающийся на мобилизационную экономику. Возникла внеформационная социально-экономическая структура, общество-монстр, стоящее вне логики развития цивилизации, на ее обочине. Нынешняя попытка воссоздать капиталистическое устройство по западным образцам – это реанимация недельного трупа мертворожденного и сильно недоношенного младенца, родившегося в результате инцеста постсоветской идеологии и питомцев этой самой идеологии.
Я же исхожу из того, что прогрессирующая человеческая цивилизация потому и совершенствуется, переходя от низших этапов к высшим, что на всех ступенях ее развития, при всех преобразованиях и переходах остаются в своей основе нерушимыми общечеловеческие принципы. Главное средство существования этих принципов – постоянно возобновляющийся и все более эффективный труд человека, граждан, общества. В нашем же обществе произошел отрыв труда от его плодов, в результате чего труд потерял для человека любую привлекательность. Редко где можно услышать, что человек рад своей работе, удовлетворен трудом.
Кто виноват – Путин. Что делать – работать.
А то я мучился, набивал, некоторые места даже сократил, чтоб успеть к четырем часам. А надо-то было всего лишь скорпипистить.
