Форум
Вот сейчас стала просматривать "Православие и мир" и читаю: Сириец вышел и вдруг очень тихо и вкрадчиво прошептал:Ksertoo пишет:... А молиться, поститься и... смотреть "Союз" в жизни никак не помогало
— Маловеры…
… И замолчал. Медленно заглядывая каждому из нас в лицо. Долго молчал и вдруг громовым голосом протрубил:
— Доколе я буду с вами!!! Маловеры!
Снова повисла долгая тишина и в ушах зазвенело. И теперь он устало, чуть не плача, опустив глаза вниз, подтвердил с сокрушением:
— Маловеры …
Я глянул на народ. Почти все тихо рыдали.
Я всегда, читая этот отрывок, думал о том, к кому обращается Христос, говоря: «Маловеры» к иудеям, апостолам, народу или бесам? Сирийский священник внес свою богословскую лепту. Бог обращается к нам….
То есть, предполагается, что сегодня мы — ученики Христа, Его апостолы, призванные своей жизнью свидетельствовать о Христе и творить Богову работу: исцелять, воскрешать, учить и пророчествовать. Если сегодня сказать об этом вслух, то примут либо за сошедшего с ума старчика или за неприличный поступок.
Однако всякий знает, что иногда твоя молитва бывает услышана и быстро. Иногда, по твоей просьбе, происходит маленькое для постороннего глаза, и огромное для тебя чудо. А иногда, кажется, что Бог не слышит и словно решил нам никогда не отвечать, уйдя в полную тишину. Тогда наступает уныние, кажется, что Бог разлюбил или забыл про Своего раба.
А уж про то, чтобы выступить с просьбой о чуде принародно и речи. Страшно показаться дураком. Кажется наглостью тянуть Бога за «бороду», требуя чуда. В самом деле, ведь мы не уверены, угодно ли Ему это чудо. И главное, у нас нет с Ним доверительных отношений, чтобы просить Его отменить законы физики. Все это вместе взятое, называется маловерием.
Мы сами не очень ясно представляем, что такое чудо. Это наш каприз навязываемый Богу? перекраивание природы мира по требованию? сиюминутная польза, выпрошенная у Бога авансом? А может быть, просто фокус?
В то время как чудо — это просто реализация замысла Бога о мире, восстановление райской природы отношений между Богом, человеком и миром. Или кратковременное явление Рая на земле. Но отнюдь не фокусы или капризы. Для того чтобы вникать в этот замысел человеку нужно быть близким Богу.
Близость к Отцу небесному достигается постом и молитвой. Будем внимательны, сегодня существуют два великих обмана внутренней жизни православных христиан, не только возводящих стену между Богом и человеком, но и являющихся средством спрятаться от Него. Эти два обмана — ложное представление о посте и молитве.
Когда на исповеди говорят, что нарушил пост, то в ста процентах случаев имеется в виду гастрономический аспект поста. Словно Богу нужен наш голод или, словно, Бог считает голод наилучшим способом воспитания. Голод и молитва — это как вилка и ложка при еде. А пища или суть поста в очищении и приближении к Богу.
Человек во время поста говорит сам себе: «Раз я собрался в Рай, то надо потренироваться побыть ангелом или райским жителем. Жил зверем, дай, хоть малость, поживу человеком. Весь год не могу выдержать быть светлым и легким, но сорок дней вполне посильно. И чтобы не отяжелеть душе, не буду объедаться сверх меры, потому что обжорство бросает в мутный сон. Или не буду опиваться, потому что вино приводит к греху. Не буду время тратить на кино, а потрачу на любовь к ближним. Вместо кино пойду к другу в больницу, поработаю волонтером и вообще поучусь, как Христос нести крест любви.»
Богу не нужна колбаса и молоко, Ему нужны мы, чистые и светлые люди. Колбаса — это не сатанинский магнит порока и в молоке не гнездятся страсти, они живут в нашем сердце. Вот для очистки сердца и существует пост.
И теперь, когда человек очистился, он может говорить с Богом. Православие — не жреческая религия, где с Богом беседует посвященный медиум, а прихожане-профаны внимают гласу пророка.
Хотя у нас часто и охотно примеряют на себя выгодную роль жрецов. И конечно, эти сектантские пустосвяты ревнуют о том, чтобы профаны не смели сами контактировать с божеством. Личная жизнь с Богом жестко пресекается ими и преследуется.
Но вся наша культура церкви, наоборот, учит человека общаться с Богом, в том числе и самостоятельно. Причем это общение должно происходить не только во время службы, но в каждую минуту жизни, так, чтобы каждое дыхание да хвалило Господа.
Молитва — это не чтение. Молитва — это не акафисты, правила и последования. Вечернее и утреннее правило — это не арендная плата за здоровье, имение или жизнь. Они как вилка и ложка.
Молитва — это прямой диалог с Богом. Ему учат такие великие книги как Псалтырь. В Молитвослове всего за одной небольшой молитвой может стоять вся драма и весь опыт целой жизни великого подвижника веры. И мы, пропуская свой ум и душу через эти диалоги святых, сами начинаем входить в суть диалога.
